— Один человек, — сказала она, — слишком много общался с компьютером и слишком мало — со своей женой. Его жена стала все больше ревновать и наконец окончательно обезумела. Она решила убить его и устроила пожар в их особняке. Но не рассчитала, и единственным человеком, который погиб в огне, стала она сама.
— Сюжет стар, как мир, — сказал Анастас, стирая грим со лба. — Я мог бы сказать, что сейчас он нужен мне менее всего, но я понимаю тебя. Истинный актер всегда должен найти силы сострадать. Даже когда он полностью провалил предыдущую попытку.
Он попытался представить себя на месте этой женщины. Вот она, зовут ее, предположим, Анастасия — Даная никогда не называла имен, а между тем они могли бы здорово помочь — так вот, Анастасия пытается соблазнить мужа, который скрючился над монитором, общаясь с бесконечным сонмом электронных дамочек с тонкими талиями, голыми ногами и грудями, выпирающими из бронелифчиков. Какой гротеск! Правда жизни и одновременно пародия на нее же.
Как она выглядела? Погрязшая в быту толстеющая женщина в бигудях? Или яркая красотка, пышущая здоровьем, неведомо зачем связавшая себя с компьютерным гиком и поэтому отчаянно страдающая от отсутствия внимания?
Ничего не получалось.
Он был собой, окончательно и бесповоротно был собой, невысоким лысым худощавым мужчиной средних лет. Посредственным актером, которого почему-то ставили на главные роли и которому почему-то аплодировал весь зал.
В дверь забарабанили. Анастас очнулся. Даная уже ушла, быстро и незаметно, как обычно.
— Открывается наружу, — буркнул он, не так уж громко, но его услышали. Или догадались.
В гримерку влетел молодой парень. Высокий голубоглазый, этакий крепкий завсегдатай спортивных лагерей, не столько мускулистый, сколько гладкий и розовый, с оттопыренными ушами и в очках. Типаж распространенный и слегка комический, как раз настолько, чтобы воссоздать на сцене подобный образ никому не пришло бы в голову.
Сразу же за ним припоздало вбежала запыхавшаяся охранница и попыталась заломить парню руку. Анастас даже секунду колебался, у него появилось вздорное желание понаблюдать, как пухленькая блондинка на две головы ниже попытается утащить этакого борова. Но все же сделал знак, что все нормально. Та с гордо поднятой головой ушла.
— Чем обязан? — спросил он.
Парень шагнул вперед, порывисто, но неуверенно.
— Какие у вас отношения с Данаей?! — выпалил он.
Анастас молча пододвинул стул.
— Она иногда рассказывает мне истории, подсмотренные на работе.
— Она работает спасателем.
— Я в курсе. Как вас зовут, и что вы от меня хотите? И сядьте, наконец!
Парень сел.
— Меня зовут Омир. Простите, что вот так ворвался к вам. Но я слежу за Данаей уже который месяц и не понимаю, зачем она приходит к вам.
— Я уже сказал.
— Да, но нельзя просто так взять и попросить ее приходить. Вы же знаете, кто она, не так ли?
— Ах, вот оно что. Но, раз вы, очевидно, тоже знаете, кто она, зачем она вам понадобилась?
Омир наклонился поближе и вполголоса начал:
— Я выиграл в конкурсе однажды…
И замолк.
— В каком? — подбодрил Анастас.
Паренек вдруг передумал. Он отшатнулся, закрутил головой и поджал губы, сразу став похожим на капризного младенца.
— Неважно, — сказал он. — Мне нужно, чтобы вы объяснили, как вы добились подобных регулярных встреч с ней.
Элементарно, подумал Анастас. Нужно всего лишь быть хорошим другом руководителя соответствующего департамента. Ну и снабжать его контрамарками время от времени.
— Боюсь, у вас нет для этого ресурсов, — сказал он.
Эта фраза затронула в душе Омира какой-то больной нерв, поскольку тот закричал, вскочив:
— Вот именно! Вот именно! Но ничего, я еще покажу вам!
И выбежал, хлопнув дверью.
Какая искренняя страсть, подумал Анастас, скидывая сценические туфли.
Он почти завидовал.
Вероника не стала сегодня программировать кухню, готовила сама. И не только полумрак свечей был тому приметой. Чувствовалось по запахам, тонким, сложным, несравнимым с грубыми ядреными приправами компьютера.
Анастас устало плюхнулся на стул. Есть не хотелось. Он понюхал суп, из уважения налил себе полтарелки, пригубил вина.
— Что-то не так со спектаклем? — поинтересовалась Вероника.
Она надела сегодня зеленое шелковое платье и ее любимый радужный браслет, подаренный им на первый год знакомства. Золото, специально обработанное, переливалось всеми мыслимыми оттенками. Браслет очень шел ее глазам, ярким цветным искоркам, запрятанным в серых глубинах радужки.