— Э, добрый день, мисс Вайпер.
— Можно просто Джей.
— Тогда просто Нестор, — чуть замялся он. — В общем, между ребят пошел слух, что вы сегодня уезжаете, вот я и хотел пригласить вас на ужин, вроде как мы ведь…
— Во-первых, — рассмеялась Джей, — я никуда не уезжаю. И не надейтесь! А во-вторых, конечно, я согласна. Кстати, все хотела спросить, что означает эта эмблема на броневиках, огненное сердечко?
— А, — улыбнулся Блум, — знаете, у каждого подразделения есть негласное прозвище. Поющие Черепахи, Круглоголовые… А у нашего батальона — Горячие Сердца.
Костяной дом (автор Дмитрий Иваненко)
Он проходил обряд. Это была игра.
Все, что происходило там с ним — это была типичная игра, с ним играли в смерть.
Николай Дыбовский. На пороге костяного дома
*
**
***
Когда случился третий слом, Павел почувствовал закономерность. Он проснулся в объятиях Машки — Машки! — и вместо того, чтобы бежать из ее квартиры со всех ног, пошел в ванную, включил воду, почистил зубы пальцем и стал думать. Он понял, что начальник ни в чем не виноват (кроме того, что он тупой), что можно было не увольняться хотя бы до конца этого проекта, а главное — что причина его злости находится вовсе не там, где он думал.
Его бесит вовсе не то, что разработкой фактически руководит отдел маркетинга и что без ключевых фич приложение все равно провалится. Бесит его то, что он выстроил всю свою жизнь так, что в самом ее центре — именно эта, по сути пустая, проблема. Павел горько усмехнулся, подмигнул отражению и как следует умыл лицо прохладной водой.
Он вспомнил, как нервничал, когда на его без особой надежды отправленное письмо ответили, пригласив на собеседование. Вспомнил первые дни работы, когда все казалось затянувшейся шуткой — чтобы его! да без опыта! да в такую компанию! Вспомнил, как трясся, когда по офису прошла волна сокращений. Волновался бы он все эти разы, если бы знал, как ему станет на все это наплевать?
В этот момент до него дошло, что он задает себе этот вопрос не в первый раз. Третий, если быть точным.
Третья точка, после которой все, что было до, перестает быть существенным. Он сам прежний перестает быть актуальным, перестает поддерживаться, как Windows XP.
Теперь его волнует грустная и одинокая Машка. И что он, Павел, осознал, насколько она грустная и одинокая, только сейчас. И Глеб. Не волнует, а бесит, что допустил такое.
Пригладив зачем-то мокрой рукой свои космы, Павел, осторожно ступая по холодной плитке босыми ногами, отправился на кухню. Привычным движением он достал сковороду, пару яиц, разбил одно о другое и поставил на теплый огонь. Глянул в окно на заснеженные ели и очень захотел закурить, хотя давным-давно бросил. Первым делом, когда в прошлый раз понял, что так больше невозможно.
Но сигарет не было. Да и курить все равно пришлось бы в подъезде с грязным белым светом, а это совсем не то же самое, что глядя на седые ели с опрятной кухни.
Павел проглотил это желание и перевернул яичницу на шипящем масле. Он всегда обжаривал ее с двух сторон — так быстрее. Убавив огонь, он залил себе быстрорастворимый кофе и сел за стол.
И что теперь делать?
Раньше он мог говорить, что не делает ничего плохого, но теперь маску невинности точно не наденешь. При этом он не чувствовал себя неправым. Скорее, наоборот.
Он даже на секунду подумал, что можно поговорить с Глебом, разрешить все, пока ситуация не стала напряженной, но тут же отбросил эту мысль. Не он должен это делать. А сидеть тут в шортах на кухне разве он должен?
Кто должен — того нету. А Павел есть. Он уже десять лет сидит на этой кухне и никуда отсюда не собирается.
И все-таки Глеба жалко. Его больше всех потрепало.
Павел пару раз моргнул, выходя из задумчивости, и обнаружил, что смотрит на гитару, приютившуюся возле стола на стойке. Вечная спутница всех кухонных посиделок. Он взял ее в руки, тихо перебрал струны, подстроил. Стал брать аккорды. Они сами собой легли в «Прокси-сети», одну из первых его песен.
Павел сыграл еще, потом прошептал слова:
За горизонтами прокси-сетей
Под светом бессмертных неоновых звезд…
Потом потянулся, не вставая, выключил огонь на плите. Глотнул кофе. Сыграл еще:
Под светом бессмертных неоновых звезд
Встретимся там…
Вдруг женский голос промурлыкал в ответ:
— Встретимся там…