Спор был готов разгореться с новой силой. Славик уже было открыл рот, чтобы возразить, но я успел его опередить:
— Хорошо, Ченг, я тебя услышал. До завтра-то, я надеюсь, никто мультиплеер не выпустит? Вот завтра об этом и поговорим. А на сегодня брифинг заканчиваем. Всем задание — прийти домой, принять душ и хорошенько выспаться. Кто не выполнит — оштрафую.
Подавая пример, я встал и демонстративно потянулся. За мной поднялись Юля и исполнительный Ченг. Марк завис в недоумении, словно ожидая подвоха, Славик и Софи остались сидеть.
— Так, выметаемся шустрее! Я все уберу и запру офис, чтобы у вас даже в мыслях не было зависнуть здесь и немного поработать. — Я пытался поддержать легкий тон, но выходило не очень.
Ченг вышел с расстроенным лицом. Надо ему какую-нибудь грамоту выписать, что ли. Он хорошо потрудился, а мы этого почти не отметили. За ним вышли Марк и Юля. Славик поднялся следом, но его задержала, потянув за рукав, Софи. Когда мы остались втроем, она сказала:
— Вы же понимаете, что это ничего не значит? Это как плохой сон. Буквально то же самое — вы знаете, как альтернатива работает. Вы же не выстраиваете свое поведение исходя из того, что случилось с вами во сне? Вот и сейчас не надо.
Она внимательно посмотрела на нас по очереди. В груди моей что-то дрогнуло, но я не смог не задаться вопросом — нас она убеждает или себя?
— Да понял я, — сказал Славик и заторможенно вышел из лаунжа.
Я начал собирать посуду. Софи попыталась мне помочь, но я жестом остановил ее.
— Я сказал, никакой работы сегодня. В том числе и над моей головой.
Она поджала губы, но поднялась и, попрощавшись, вышла. Мне стало чуть легче.
Я собрал посуду, раскидал пуфы и подушки по углам. Вышел из лаунжа. Свет за моей спиной погас. В офисе никого не осталось. Пустое разноцветное пространство было безжизненным, хотя будто бы очень пыталось казаться живым. Я дошел до туалета, ополоснул чашки под холодной водой. Отнес их на место. Походил туда-сюда, касаясь руками рабочих станций. В голове возникла мысль зажечь экран и покопаться в результатах теста, но я остановил себя. Никакой работы.
Без особого чувства удовлетворения вышел из офиса, коснулся картой датчика, запирая его. Пешком спустился в метро, поддавшись желанию размять ноги. Надо было выйти на улицу, конечно, — но одет не по погоде. Доехал до дома, на свой этаж поднялся уже в лифте. Коснулся двери, она считала отпечаток пальцев, открылась.
Вошел в идеально пустую комнату, отделанную в черных глянцевых тонах. Встал в центре, не зная, что делать. Перед глазами возникли грязные, захламленные пространства сегодняшней альты: нелепая узкая кухня с заснеженными елями за свистящим продуваемым окном, табуретки, чайники, разделочные доски, гитара в углу…
Я подошел к стене и легонько пнул ее, заставляя выползти кровать. Лег. Зажечь свет или нет? Может, включить релакс-эмбиент? Ручейки там, чириканье. Запустить консоль, зайти в Halo. Всегда успокаивает. С середины компании, хватит с меня мультиплеера на сегодня. Все-таки родство имени все еще работает, сколько бы тысячелетий ни прошло со времен, когда мы сидели в пещерах вокруг костра, дрожа от страха перед духом грозы. Раньше мы называли детей в честь богов, святых и полководцев, а теперь… Ну, теперь мы хотя бы не притворяемся, что наши герои не выдуманы.
И все-таки я не поднялся, виртуальности в моей жизни и так слишком много. Уткнулся лицом в кровать так, что стало трудно дышать. Невнятная тревога поутихла вместе с дыханием. Мысли растворились, отпустили. Сам не заметил, как задремал, медленно проваливаясь в зыбкую пустоту.
Проснулся резко, от ощущения, будто сорвался с края. Сердце бешено колотилось, а мышцы напряглись, словно я в самом деле был в свободном падении. Аккуратно поднялся и сел, утопив лицо в ладонях. Сердце успокоилось. Я протер глаза и увидел гитару. Из приоткрытой дверцы шкафа на меня смотрел гриф нетронутой сувенирной гитары — из тех ненужных подарков, которые жалко выкинуть.
Я встал, откатил дверцу, в который раз поклявшись починить механизм, и достал пыльный инструмент.
Сел обратно, пристроил гитару на коленях. Я никогда не играл, да и не горел желанием. Времени нет, надо заниматься серьезными вещами. Коснулся руками всех струн по очереди. Звук выдался резкий и совсем не красивый. Я провел по струнам еще раз. Лучше не стало.
Я посидел пару минут, чувствуя себя полным идиотом. Будто кто-то дал мне на руки младенца, а я не знал, что я должен с ним делать, но знал, что что-то сделать должен. В таких случаях сидишь очень аккуратно, надеясь не шелохнуться и молясь, чтобы у тебя его забрали до того, как что-то случится.