— От большого дерева восемьдесят шагов в сторону города, — сообщил Ромка. — Столько дней мы с тобой не виделись.
И я сообразила, что меня ждет секретик. Как здорово! Я мяла траву ногами, проходя через бугры и рытвины, ступая пяткой к носку, чуть ли не сбилась после пятидесяти, потому что мальчишки болтали, а мне интересно было послушать. Глеб рассказывал про своего отца-энтомолога и какую-то коллекцию, но я ничего не поняла. Мальчишечьи бредни!
Когда я прошагала весь путь, то не обнаружила места с недавно разрытой землей, все было в траве.
— Я сделал его, когда ты уехала, — гордо сказал Ромка.
Повыдирав траву, я начала рыть. Мне повезло, через минуту уже наткнулась на плоскость стекла. Там что-то блестело, даже показалось, что двигается. Стало жутко. Я достала носовой платок и начала оттирать поверхность. Под стеклом лежал, скучая без света, обычный кусок зеркала, конечно, в нарядном обрамлении из ракушек, но ничего в нем не было особо прекрасного.
— И это все? — расстроилась я.
— За восемьдесят дней ты получше ничего не придумал? — поддержал меня Глеб.
А Ромка почему-то разозлился. Будто он закопал не осколок простого зеркала, а правда что-то крутое.
— Интересно, а ты что можешь показать? — резко сказал он Глебу. — Твоих секретиков мы еще не видели. Или скажешь, что вырос уже из подобных глупостей? — подначивал Ромка.
— Нет, не скажу, — спокойно ответил Глеб. — Увидите.
2068 год
Даже не знаю, из-за чего я тогда разозлился больше. Из-за непонятливости Карины или потому, что свидетелем моего фиаско стал малознакомый мальчишка.
«…лежал, скучая без света…» Мне бы в том возрасте так не написать. Но по иронии судьбы, журналистом стал именно я.
Дневник Глеба. 5 сентября 2018 года, среда
Сегодня особенный день. Мама познакомила меня с отцом. Мне нравится Николай, мой отчим. Он хороший человек, у него интересная профессия, мы уже несколько раз летали с ним в заграничные командировки. Но настоящий, родной папа — это все-таки совсем другое. Я сразу понял, что это он.
Отец тоже много всего знает, как и Николай, но вообще на него не похож. Николай слишком добрый, он ученый, жизни совсем не знает. Я ему пытался рассказать о том, что вчера семиклассники отобрали у меня деньги. Я ждал от него совета, что мне теперь делать. Но так и не дождался. Он лишь рассказал мне очередную историю из жизни насекомых. Кажется, моему рассказу он даже не поверил. Не поверил, что такое может быть среди людей, а не жуков.
А вот отец понял меня сразу.
— Никогда не связывайся с целой компанией, — сказал он. — Ничего хорошего из этого не выйдет. И деньги все равно отберут, и по башке надают.
— Что же делать? Смириться? — спросил я.
— Конечно, нет. Шпане никогда ничего спускать нельзя. Она от этого наглеет. Понаблюдай за их вожаком. Выясни, где он бывает один, без своих прихлебателей. И вот когда вы останетесь с глазу на глаз, ты должен ему доходчиво объяснить, что больше не позволишь себя обижать.
— Но он же семиклассник. Если он даже будет один, я с ним не справлюсь.
— Не справишься голыми руками, ты хотел сказать? А чтобы руки не были голыми, надо всего лишь оглядеться вокруг. И ты увидишь много полезных предметов: палки, куски кирпичей, камни. Только учти, предметы не должны быть слишком большими. Твоя задача — осадить хулигана, а не покалечить. Ты меня хорошо понял?
— Да, папа, понял, — ответил я.
А вот теперь еще и записал. Мне надо время, чтобы обдумать наш разговор…
И не забыть подготовить секретик для Каринки. Очкарик неожиданно удивил. «Тебя ждет нечто прекрасное», — сказал он, и Каринка раскопав тайник, нашла там зеркало и увидела в нем свое отражение. Правда, она, кажется, не поняла, что это был такой комплимент. А теперь очкарик пытается взять меня на слабо. Что ж, раз ей нравится японская кукла, у меня тоже найдется кое-что из Японии.
2068 год
Я невольно усмехнулся, вспомнив, как это было. Когда Карина раскопала секретик, под стеклом оказался большой полосатый жук. Красиво — не поспоришь. Отливающие металлическим блеском зеленые надкрылья с продольными оранжевыми полосками, фиолетовая голова с черными, чуть-чуть выступающими глазами, изящно закрученные, словно скрипичные ключи, усики — и все это накрыто главным детским сокровищем — сверкающей на солнце стекляшкой. В глазах Каринки читался восторг, она чуть в ладоши не била от восхищения.