— Не знаю.
— Что она сказала на твой сюрприз?
— Закатила истерику, что я убил жука.
— Странно. А теперь она хочет, чтобы ты разобрался с собакой?
— Ее кукла для нее важнее.
— Кукла была для нее как живая?
— Ага.
— Тогда ее реакция объяснима. Если на близкого человека нападает собака, о собаке ты думаешь в последнюю очередь.
— Но кукла-то ведь не живая!
— Это для тебя она не живая. Может быть, и ты или я тоже для кого-то не живые.
— И что мне делать?
— Решай сам. Делай выводы из нашего разговора. Никто, кроме тебя, решения принимать не будет.
Мой отец все-таки особенный. Со мной еще никто не разговаривал как с большим. Я стараюсь дословно записывать все, что он говорит.
Дневник Карины. 14 сентября 2018 года, пятница
Сегодня я оделась в черное. У меня траур. Я не стала садиться с Ромкой, заняла место за задней партой, где сидел Глеб. Но он в школу не пришел. С Ромкой мы не разговаривали.
После уроков я решила навестить Глеба, но он ждал меня на углу, взял мой рюкзак, и мы пошли гулять к реке. У железок он остановился.
— Нам сюда.
Мне было безразлично куда идти. Такая тоска на душе.
— Возле третьей справа, — сказал он.
Рыхлая земля. Там был секретик. Жетон, ремешок и кусок непонятно чего лежали под стеклом в рыжей земле. «Что за бред?» — подумала я. А потом поняла, что это ошейник Арчи. А кусок непонятно чего — это же серенький хвост Ромкиного пса.
Я посмотрела на Глеба и поняла, что Арчи больше нет.
Неужели Глеб на такое способен? Я бы, наверное, не смогла. Из-за моей трусости мисс Кики могла остаться неотомщенной. Глеб прав, любое зло должно быть наказано!
2068 год
Я помню, как искал его, звал, орал во все горло. Как проревел всю ночь. Мама утешала меня, обещала, что Арчи вернется. А он будто испарился…
Дневник Карины. 16 сентября 2018 года, воскресенье
Когда я возвращалась утром из магазина, издалека увидела Ромку и сразу перешла на другую сторону. Не хотелось с ним здороваться. А возле корявого дома стояли старшие мальчишки. И когда я шла мимо, один из них поставил мне подножку. Я упала, ободрала коленку, а они смеялись. Все покатилось. Эти придурки схватили мои шоколадки и дали деру. Я подняла с земли хлеб и положила в пакет. А Ромка стоял на другой стороне и смотрел! И ничего не сделал! Просто отвернулся, будто не заметил меня, и пошел дальше! А я знаю, что он это видел!
Дома все рассказала дядьке Ваське, но он даже не поднялся из-за своего письменного стола. Как мама могла променять на него папочку? Он бы пожалел меня и разобрался с пацанвой. Так поступают настоящие мужчины!
Я просто убежала из дома. Зашла за Глебом. Он как раз сидел во дворе, стругал какую-то палку. Я обо всем ему рассказала. И про Пашку Косарева из 7 «Б», который поставил мне подножку и забрал вкусняшки. И про Ромку, который не защитил меня. Я так одинока без мисс Кики. Теперь Глеб — мой единственный друг. Он классный, всегда поможет, всегда защитит.
Я уверена, больше никто меня не обидит!!!
2068 год
Мне было нестерпимо стыдно за то, что я смалодушничал. Нет, дело было не в страхе перед хулиганами. Я испугался, что Карина оттолкнет меня и снова наорет, как в последний раз на кухне…
Вечером я ругал себя последними словами. Ну, с чего, с чего мне пришло в голову, что она меня оттолкнет? — убивался я. Разве можно отталкивать людей, которые тебе помогают?..
И я поклялся в тот вечер, что если когда-нибудь смогу быть полезным Карине, то сделаю все возможное, чтобы ей помочь.
Дневник Глеба. 16 сентября 2018 года, воскресенье
Когда я передал очередную просьбу Каринки отцу, он тяжело вздохнул:
— Я этого опасался.
— Чего, папа?
— Есть женщины, а твоя подружка хоть еще и маленькая, но женщина, которые, почуяв свою власть, не могут остановиться.
— Но это нормальная просьба. Ты же сам говорил, что шпану надо осаживать.
— Дело не в шпане, дело в самой девчонке. Думаю, ее запросы будут только возрастать.
— А что в этом плохого?
— До поры до времени ничего плохого в этом нет. Но, выполняя ее новые просьбы, ты должен отдавать себе отчет, что наступит момент, когда от тебя потребуют то, чего ты не сможешь сделать. И тогда тебя выбросят, как использованный пре… воздушный шарик.
— И что же мне делать? Оставить Пашку в покое?