— О. У меня вообще туго с юмором.
— Я уже понял. Вы должны были уточнить: Рик? И вас зовут Рик? И я бы сказал: Да. Меня зовут Рик Дауни. И вы бы: О, неужели вы брат того самого Дауни? И я бы сказал: Да, Бобби хороший малый. А потом бы вы поняли, что я шучу, и мы бы оба посмеялись. Но вы ни черта не поняли.
— Понятно. Послушайте, Орфей… вас ведь так зовут? Хотя это больше тянет на штуку, чем Рик…
— Орфей. И это не шутка. У моей мамы был очень изысканный вкус. Так чем я могу вам помочь? Или вы просто решили поболтать? Излить душу? Я, кстати, по образованию психолог. Ну почти, закончил курсы секс-коучинга и даже консультировал несколько пар.
— О’кей, Орфей. Мне не нужен секс-коуч. — Я взглянула на Рика и добавила: — По крайней мере сейчас. Тут такое дело, у Рика выпали глаза.
— Он может одолжить их у своего брата Бобби! — Орфей зашелся смехом.
— Слушайте, Орфей, или как вас там, мне сейчас не до этих ваших шуточек.
— Минус два балла за отсутствие чувства юмора.
Сказать честно, меня минусуют все. Вот прям все и везде. Иногда я думаю, что я просто не вышла личиком. Но Стиви утверждает, что личико тут ни при чем — все дело в моем паршивом характере. И это ужасно обидно. Со страшной рожей еще можно смириться, это не приговор, тем более красота — дело субъективное и ситуативное, но вот с характером хрен что сделаешь.
— Я как-нибудь это переживу.
— Уж вы-то точно. Зачем вы вообще мне позвонили?
— Рик.
Вместо дружелюбия в голосе сталь, как будто я нанесла ему какую-то смертельную обиду.
— Точно. Что там у вас с Риком?
Поход придется отложить. Лишь бы магазин не закрылся. Заново рассказываю, в чем проблема. Орфей (неужели у чувака никогда не возникало желание укокошить свою матушку?!) мычит, вставляя жутко раздражающие и ледяные «понял, понял» каждые десять секунд.
— То есть у него просто так выпали глаза? Странно, — резюмирует он.
— Да, мне уже это говорили.
— Такое теоретически могло произойти из-за «эмоционального» перегруза, но вы ведь не из тех, кто использует пиратские программы?
— М-м?
— Ну пиратки, нелицензионные программы. Все программы «Дендра Роботс» написаны с учетом возможностей Рика, а пираты делают программы, которые позволяют использовать Рика в иных целях, но они слишком сложны для Рика, понимаете? Это как если ребенку показать сцену из «Пилы» или «Кошмара на улице Вязов». Понимаете?
— Угу.
— Так что?
— М-м?
— Вы ведь не из тех, кто использует пиратки?
— Нет, я даже, что такое пиратка, не знаю. Я просто загрузила в Рика базовую прогу.
Неужели Люси поимела меня?
— Слушайте, Орфей. Давайте я перезвоню. Сбегаю за сигаретами, пока магазин не закрылся.
Вот ведь стерва. Набираю Люси. Как всегда, не дозвониться. То ли блины жарит, то ли ее жарит ее Рик, у которого глаза не выпадают. Ну или вывезла свой зверинец в пиццерию или парк аттракционов. У нее их пятеро. Ее младшенький ходит в детский сад вместе с моим младшим. Так и познакомились. На парковке. Я помогла ей втиснуться между двумя большими тачками и даже придерживала дверь, чтобы не поцарапать, пока она выдавливала себя из автомобиля. Для матери пятерых Люси была очень даже ничего. Я даже позавидовала ей в тот момент. У нее был муж. Сносная тачка. Двенадцатый размер прочно вцепился в ее задницу и бедра, зато талия была в районе десятки. И это женственный изгиб был куда симпатичнее моей квадратной восьмерки. Она всегда улыбалась глупой такой добродушной улыбкой и поправляла свои уложенные локоны. Вот эти локоны меня окончательно добили. Время восемь утра. Мы на тесной парковке детского сада «Солнечный всплеск». Впереди еще остановка у средней школы «Северный Холм», а для Люси, как впоследствии выяснится, и у старшей школы с таким же названием. Но это неважно. Важно то, что в 7:45 мои дети буквально выталкивают меня из кровати и просят отвезти в школу. Я надеваю куртку на пижаму, шлепки и, матеря весь свет, тащусь в машину. Люси же находит время сделать укладку. В общем, она сразу меня зацепила, и после того, как я помогла ей разрулить с парковкой, я решила взять быка за рога и задружиться с ней. Это всегда очень забавно. Дружить со счастливыми, ну или кажущимися такими — самые удобные люди. Их можно использовать как бесплатный антидепрессант. Когда у них все отлично, ты завидуешь, выискиваешь недостатки, в лицо им улыбаешься, жрешь за их счет, потому что они слишком хороши, чтобы делить пополам, получаешь, так сказать, впечатления, но истинный кайф наступает тогда, когда в жизни этого счастливого друга случается хрень. Вот тогда происходит настоящее пробуждение силы. Ты весь расправляешься. Ощущаешь свою доминантность, ты понимаешь, что их розовый мир может очень быстро превратиться в такую же мрачную клоаку, как твой собственный, хотя бы на время — слюни, сопли, слезы. Ты рядом и радуешься. Все твои раны залечиваются, и жизнь уже не кажется настолько хреновой. Потому что у кого-то сейчас, в обозримой дистанции, у кого-то, кому ты завидовал и кого ты считал примером, жопа. Богатые и счастливые тоже плачут. С последней такой подругой я разругалась полгода назад. Она как-то вдруг прозрела и совсем перестала со мной общаться. А тут Люси. Добрая хохотушка. Или она только кажется простушкой? Что, если в наших отношениях Люси — это я?!