— Да, госпожа Успенская ведь также оказалась под судом после этого шоу. Вы не сомневались, принимая на службу в полиции человека, признанного виновным в нарушении Уголовного уложения и получившего выговор в присутствии суда?
— Сомневался?! Ну что вы. Более того — уже после суда Аврору настойчиво звали на работу в ту самую «Владычицу морскую», базу которой она, собственно, и взломала. На место Каролины — помните ее?
— Разумеется. Разве можно забыть очаровательную победительницу «Воздушного замка»?
— Да, однако госпожа Успенская предпочла наше скромное отделение, чему я очень рад. Большинство преступлений сейчас совершаются при помощи техники, и без программиста нам никак не обойтись.
— Благодарю, Филипп Петрович. В студии программы «Тем не менее» был шеф Седьмого отделения личной канцелярии Ее Величества, Филипп Шевченко. Скажете что-нибудь нашим телезрителям напоследок?
— Разумеется. Дамы и господа! С гордостью представляю вам новый символ Ищеек Российской империи. Нет, не единорог, как вы могли бы подумать. Знакомьтесь: резиновая курица Дуняша! И помните: мы с Дуняшей ждем вас в Седьмом отделении в любое время дня и ночи. Поможем спасти вашего питомца и угостим чашечкой отличного кофе.
Зверушка, которой всё равно (Андрей Загородний)
Сигнал телефона поймал меня в Васильевке, брат дозванивался второй день, но сотовая связь в экспедиции — редкость.
— Приезжай быстро, у мамы эмболия. — Голос его звучал устало и растерянно. — Гони, может, попрощаться успеешь.
От того же умерли три мамины сестры, все мамины сёстры — наследственное, в объяснениях нужды не было. Да не было и времени слушать объяснения, переспрашивая сквозь треск мобильника. Я в десять минут собрался, бросил дела на помощника, прыгнул в «уазик», уже раскочегаренный Витьком, нашим шофером.
Скакали по лесной дороге, а в голове бился пульс, подгонял. Сиди я сам за рулем, на первом километре разбил бы и машину, и все шансы добраться. Но и Витек тоже проникся ситуацией, гнал вовсю, и, наверное, поэтому на третьем часу полетела подвеска. Вышли в вечерний лес — правое переднее колесо торчало углом.
— Я с машиной, а вам пешком, — развел руками Витек. Действительно, ждать здесь попутку можно было неделями.
Четыре часа равномерной ходьбы вогнали мои мысли в ритм. Внутри всё так же сжималось в комок, но в руки я себя взял. Задача — добраться домой, и суетой, метаниями истеричными не поможешь. Марш-бросок, потом узкоколейка, пересадки, потом самолет… опять поезд или автобус. Далеко, долго, но других вариантов нет.
Вагон был набит под завязку, люди сидели и на нижних полках, и на верхних. Я притулился между стенкой и широченной бабкой, обнимавшей красный чемодан. И неожиданно для себя заснул, провалился. Очнулся от беспокойства, обернулся к мужичонке с круглым простоватым лицом, занявшему вместе с мальчишкой лет девяти бабкино место.
— Вы не в курсе, до Рязева долго еще? — спросил я, окончательно разлепляя глаза.
— Полчаса как проехали. — Мужичонка улыбнулся то ли сочувственно, то ли ехидно.
Я протолкался к проводнику.
— Что же вы не разбудили? Где теперь пересесть?
— Пошел на… — Проводник был изрядно пьян. — В Лобовке выйдешь.
Замусоленное расписание, висевшее тут же, сообщило, что до Лобовки полтора часа, да и то если не опаздываем. К горлу подкатило, захотелось дать проводнику в морду. По совести, его действительно надо было бить. Сдержался, поезд не повернешь, а драка может обернуться лишней задержкой.
Я вернулся на место, наклонился над брошенным рюкзаком. Из-под вагонной полки вылез толстый червяк сантиметров в двенадцать длиной. Забрался повыше и, оказавшись на свету, превратился в неизвестное мне животное. Больше всего оно напоминало непропорционально вытянутую в длину микроскопическую куницу. Очень пушистую и раскрашенную в клеточку — коричневым по желтому. Звери в клеточку не существуют, глаза, что ли, врут? Потряс головой, зверушка цвет не поменяла — значит, существуют.