— Беги! — крикнул он, но Айгюль было не остановить. Используя когти как оружие, она кинулась на Пасечника. Бандит замешкался, не зная, в кого из них стрелять.
Воспользовавшись этим, девушка запрыгнула на него и крепко схватилась за ружье. Пасечник выстрелил, но пуля угодила в стену. Тогда мужчина обернулся к Захару, держа рычащую Айгюль как живой щит. Девушка пыталась вырвать из его рук оружие, но Пасечник был намного сильнее хрупкой тушкменки. Никакой сверхъестественной силы, присущей оборотням, у нее не оказалось. Резко дернув Айгюль на себя, Пасечник ударил ее головой в лицо, и она, ослабив хватку, упала.
Ловко кувыркнувшись, девушка снова оказалась на ногах и зашипела. Балаклава скрывала ее черты, но блеск карих глаз наводил ужас и на Захара, и на Пасечника.
— Убью! Не подходи! — рыкнул он, целясь то в одного, то в другого.
Айгюль сделала резкий выпад в его сторону. От неожиданности Пасечник выстрелил. Девушка схватилась за живот и согнулась пополам.
— Стоять, я сказал! — рыкнул мужчина.
Захар был в оцепенении, все происходящее напоминало дурной сон. Он не знал, что делать. Не решался опустить пистолет, не решался выстрелить.
В тишине послышался хрипловатый смех Айгюль. Девушка медленно выпрямилась и сказала Захару:
— У него больше нет патронов.
Пасечник вздрогнул и несколько раз нажал на спусковой крючок, но ружье лишь щелкало. Захар пришел в себя и поднял пистолет, уверенно целясь в лысую голову бандита.
Айгюль ловко достала из сумки строительный скотч и обмотала им запястья Пасечника. Захар затолкал мужчину в спальню. Усадил на кровать.
— План такой: мы мирно беседуем, ты делаешь то, что я скажу, а потом мы уходим, и ты нас больше не увидишь.
Захар старался говорить как можно тверже, но голос от напряжения слегка подрагивал.
— Что вам надо? — спросил Пасечник.
— Отпусти мигрантов, и разойдемся. Хорошо?
Пасечник смерил их взглядом и расхохотался.
— Я тебя так, из любопытства спрашивал, — сказал он. Жирное тело, покрытое татуировками, тряслось от смеха. Он колыхался весь, будто состоял из свиного холодца. Он даже пах так же.
— Я тебе башку продырявлю!
— Думаешь запугать меня фразочками из боевиков, мент?
От неожиданности Захар вздрогнул, чем вызвал еще один приступ хохота.
— Мало тебе информаторы рассказали обо мне, да? Можешь угрожать, можешь пытать, ничего я тебе не скажу. Ни словечка. А через десять минут мои ребятки зайдут в дом, и вы отсюда выйдете по частям в черных мешках.
— Ты же оборотень! Сделай что-нибудь! Превратись в зверя, загипнотизируй его.
Айгюль развела руками.
— Не могу. Я этого не умею. У меня только сердце куницы, а все остальное как у человека.
Захар грязно выругался и стукнул ногой о спинку кровати. Послышался тихий вскрик. Айгюль нагнулась и ловко вытащила из-под кровати Милену.
— Женщине будешь угрожать, да? Робин Гуд хренов.
На лице Пасечника не было ни тени сочувствия. Он улыбался, откровенно наслаждаясь зрелищем, будто он видел лицо Захара через балаклаву.
— Не хватило тебе драйва на работе, мент? Долг и честь — это слишком скучно? Решил потешить свое эго и побыть героем в маске?
— Заткнись! — сквозь зубы прошептал Захар, лихорадочно соображая.
Где ключи от подвалов, Пасечник не скажет, будет дальше зубы заговаривать, пока его ребята в дом не вернутся. Милена? Ну не калечить же, в самом деле. Убийство Пасечника дела не решит. Оставалось одно — бежать.
— Уходим! — скомандовал он.
Айгюль посмотрела на него, и на секунду он увидел в ее глазах отчаянье. Затем девушка повернулась к Милене и посмотрела на нее.
— Мы с тобой обе женщины, слышишь? Мужа любишь?
Милена посмотрела на Пасечника и закивала.
— А я люблю своего. Отпусти пленников, и я оставлю твоего живым.
— Да она не знает ничего! Дура!
Айгюль смерила Пасечника взглядом и покачала головой.
— Любая жена про мужа все знает. А что не знает, то сердцем чувствует. Захар, помоги Милене и беги со всеми.
— А ты?
— Встретимся на нашем месте с рассветом.
Захар не хотел оставлять Айгюль одну, но выбора не оставалось. Взрывы постепенно стихали, и времени было в обрез. Он взял Милену под руку и утащил за собой. Перепуганная женщина, как оказалось, и правда знала все коды на замках. Спустившись в мрачный подвал, они оказались перед вонючими клетками с теми, кого трудно было сейчас назвать людьми. Грязные, голодные, измазанные в нечистотах люди затравленно смотрели на вошедших.