— Да, — кивнул Александр. — Но сегодня я вдруг понял: убивать — это мое. Это интересно. Я оставлю ключи от фермы Сергею. Он сможет сохранить то, что я построил. И спасибо за кота. Я назвал его Бу.
***
В мире наемников Бу быстро стал легендой. Конечно, заказчики знали его хозяина — крепкого блондина со сталью в глазах. Именно на контрактах с Александром они расписывались, ему передавали оперативный контроль над отбившимися от рук солдатами, необразованными бандитами, обкуренными головорезами. Но армию из сброда делал не только спокойный голос наемника, но и угрожающий рык его крокодилового кота. Заказчик не возражал, если челюсти робота сомкнутся на яйцах строптивой пешки. Главное — чтобы Александр выиграл за него шахматную партию.
Фермер начал не с длинной кампании на Воркуте — набил себе руку и заработал репутацию на коротких, но сложных контрактах. Он штурмовал базы пиратов в поясе астероидов и подавлял восстания на планетах-борделях. Однажды Александр пришел с Бу на поводке на стрелку — и байкеры с грозными татуировками встали на колени и пообещали больше никогда в жизни не портить деревенских девок. Одна, впрочем, сбежала по собственной воле, набила себе дракона во всю спину, порезала парочку резвых парней, тоже стала легендой. Но это уже совсем другая история.
Иногда Александра догоняла почта.
Сергей докладывал об урожае кукурузы. Александр запоминал цифры, смаковал их и воображал, закрыв глаза, как в этом чудесном сезоне выглядит ферма: зелень сочной листвы, сладость упругих зерен.
В коробках от Жаклин бренчали запчасти для Бу. Александр подзывал кота и чесал ему брюшко, пока то не распахивалось, обнажая слоты для боевых киберимплантов.
Наследник присылал фотографии в нарядной военной форме. Вот он стоит на горящем танке, а вот — обнимает смущенную девушку в национальной одежде. Эти фото Александр выкидывал.
Однажды ветер принес в лицо потрепанную газету — старомодную, бумажную. Александр хотел было смять ее, отшвырнуть, но увидел на первой полосе фотографию Во.
«Федерация, наш град на холме, наш четвертый Рим, чувствует себя в ответе за каждого человека на бескрайних просторах космоса, — писал активист. — В ответ граждане федерации должны быть готовы в любой момент отдать жизнь за гимн и флаг родного государства. Тот, кто вырос дичком, кто ставит хутор на окраине, кто ставит личные интересы выше общественных, — тот забыл лица великих предков и должен быть принужден к чести».
Фермер покачал головой и сказал себе:
— Пора.
Дверь президента Воркуты — в последнем уцелевшем дворце, позолота уже содрана — Александр распахнул уверенным пинком ноги. Снаружи мычала связанная охрана, пока кипящая слюна капала на них с горячего языка Бу.
— Убей их, — улыбнулся молодой человек за столом, поправил очки и посмотрел на наемника совершенно без страха. — Негодные исполнители. Других, впрочем, у меня для вас нет.
Тимур аль-Гирей, неудачливый властитель планеты, третий сын отца-диктатора, получил гуманитарное воспитание и наследовал президентский трон, только когда старшего брата намотали на гусеницы танков, а средний сбежал с планеты и обменял золотой запас на водку и шлюх.
Короткая война с генералами отца и затяжная драка с бандами повстанцев научили Тимура безжалостности, но сделали это слишком поздно: в битве за престолы сгорела последняя исправная бронетехника, над городом без устали вопила сирена, а далеко-далеко на орбите маячили крейсера федерации.
— Федерацию хлебом не корми — дай принять в себя еще один член, — смеялся Тимур, приставляя пистолет к виску. — Я не родился президентом, но им я умру. Это здорово.
— Это лишнее, — сказал Александр, выбил оружие из рук президента и придвинул к нему планшет с планом действий. — Вот.
Банды были многочисленны, но в их рядах не хватало единства. Они ждали, пока армия диктатора разложится и умрет сама, и тихо грызлись за лидерство. Наемник уклонился от открытого боя, собрал всех верных людей и велел им держать оборону на последнем рубеже, учиться стрелять и — в идеале — не пить водку. В минуты грусти и отчаяния куда лучше любого алкоголя их успокаивало урчание крокодилового кота рядом.
А против повстанцев Александр применил гуманитарные бомбардировки.
Каждую неделю транспортные корабли с Родезии сбрасывали с орбиты контейнеры с сочной тушенкой, крепким бурбоном, ароматным вином. Они доставляли даже грузы с простым пулевым оружием — конвенциями не запрещено. Они сбрасывали их в случайных местах, и это сводило лидеров повстанцев с ума. Вместо того чтобы добивать диктатора в последнем логове, те истово дрались между собой — за каждый шмат вкусного родезийского мяса, за каждый патрон для ржавого Калашникова.