Смерти все равно, как ты жил, совершал ли подвиги или подлости, купался в золоте или ходил босиком. И окружающим все равно — их беспокоят лишь их собственные шкуры и судьбы их близких. Только тебе, тебе самому действительно важно — как ты сейчас умрешь. Можно взять и преклонить колено перед Матерью Драконов, спасти себя, род, сына, владения и свершения. Все поймут и поддержат, Рендилл, доспехи не помеха, склонись — или уйди с честью. И он уходит, сгорает заживо, как истинный рыцарь, потому что иначе не может. Тема рыцарства, обреченного и великолепного в своей обреченности, глубоко задевает Мартина. Его герои, если залезть в дебри архетипов, — Ланселоты, Тристаны и Дон Кихоты, те, кто идет на дракона с копьем наперевес и жертвует жизнью ради любви. Правда, Роберт Баратеон не слишком похож на короля Артура или короля Марка, а Серсея — не Гвиневра и не Изольда, для нее нет ничего святого… И это отдельная тема для размышлений. «Сиськи!» Точнее, женщины и их судьбы.
С одной стороны, Мартин и здесь беззастенчиво проходится по архетипам, местами утрируя образы дев, стариц, воительниц и куртизанок. С другой — женщины «Игры Престолов» — ни разу не декорации, на фоне которых мужчины живописно размахивают мечами. Они решают свою судьбу, правят, ведут войска, совершают подвиги, побеждают или проигрывают, вышивая сталью и шелком узоры своей судьбы. Среди них есть изумительные красавицы и совсем не красавицы, хорошие и плохие матери, верные и неверные жены, девственницы и распутницы, королевы и Королевы. Прием в общем тоже не новый — можно вспомнить «Ведьмака», Арью… простите княжну Цириллу, хищную Сорокопутку, львицу Каллантэ, мудрую Нэннеке. Но у Сапковского за время саги героини практически не меняются, время и испытания лишь покрывают их шрамами и морщинами. А у Мартина от книги к книге женщины растут, стареют, осознают и переоценивают свой опыт. И раз за разом выбирают свой путь, ведет ли он к Лунной двери или Железному трону.
Многие упрекают «Игру престолов» в объективизации женских тел — хочется в ответ упрекнуть в лицемерии. Грудастые красотки в бронелифчиках волновали читателей еще со времен Конана и его банды. Сериалов и книг, где тема секса педалируется, чтобы привлечь аудиторию, — более чем достаточно. Взять хоть «Скорую помощь» и прочую анатомию похотливых врачей, их медсестер и ординаторов обоего пола, хоть «Викингов», куда более жестоких и откровенных. Честно видно — люди дерутся и делают других людей, чтобы взбудоражить чувства читателей, возбудить их внимание, удержать у экранов.
Мартин же заставляет задуматься. О смысле и бессмысленности человеческой близости, о границах и нарушении границ, о запредельности скотства, до которой способен дойти хомо сапиенс, и высоте подлинного благородства. О магии любви и крови, разделяющей и связывающей людей. Ненавидимая многими Серсея Ланнистер — лучшая иллюстрация. Из красивой игрушки, испорченной девчонки, машины для производства наследников престола она превращается в великую правительницу, которая принимает решения, мстит врагам и добивается того, чего хочет, не гнушаясь любыми средствами. Она любит своего брата так сильно, что любовь превращается в ненависть. Она страшна, как страшна всякая женщина, которой больше нечего терять и нечего бояться. Она истинная дочь и духовная наследница своего отца — не хитрец Тирион и не благородный дон Джейме. Путь Серсеи — путь Кали, огненной черной разрушительницы, частица которой есть в каждой женщине.
Дейнерис Таргариен совсем другая — если Серсея учится думать, то Драконья Королева учится чувствовать и обуздывать свои чувства и страхи, объезжать их, словно драконов. Сила Таргариенов — в безудержности и свободе, в неукротимом полете души, в стремлении к невозможному и недостижимому. Те, кто учится вести своих драконов, — побеждают, овладевают городами и царствами. Те, кто позволяет драконам-страстям повелевать собой, — гибнут, как Мейгор, Дейрон и Безумный Король. Дейнерис пытается найти третий путь, баланс между свободой страстей и узами разума. Драконы служат ей, но не подчиняются, они соратники, дети, а не рабы. Хочется верить, что сердце королевы Таргариенов смягчится на самом деле и она действительно станет матерью, сохранив своевольную девчонку лишь для воздушных игр. Она обрела истинную любовь — кровную родню, как водится у Таргариенов.