— Спасибо. Не забуду. — Денис хлопнул его по плечу и пошел снимать с «дорогого» автомата набитый Андреем косарь.
Ежевика все понял без слов. Уже нависал над Вадиком, который трижды пробил фулл-хаус, списал и позвал Дениса.
— Малый, долгани пару сотен. — Ежевика не просил, командовал.
— Не могу.
— Да ладно. Два косаря срубил, что тебе пару кредитов.
Вадик развел руками.
Ежевика вышел за ними на крыльцо. Дождь закончился, асфальт почти высох.
— Да че ты щемишься?
Ежевика толкнул Вадика в спину, тот едва не упал, развернулся.
— Свои же, Миша… — нетвердо улыбнулся Вадик. — Что творишь?
Ежевика несколько секунд смотрел на Вадика, склонив голову набок. У него был незрячий, вызывающий взгляд — так смотрят мертвецы.
— Ты, что ли, мне свой? С какого перепугу?
— Ну так… с одного района…
— И хули? Мне теперь с каждым чепушилой брататься? — Ежевика взял Вадика за воротник куртки. — Лавэ, говорю, долгани.
— Сам в долгах.
Вадик покосился на Андрея. Тот не знал, как себя повести. Лицо Ежевики выглядело каким-то осунувшимся, исхудалым, но он все равно оставался тем, против кого у Андрея не было ни шансов, ни смелости.
Наличка в карманах джинсов давила на задницу.
— Хули твои долги, — наседал Ежевика. — Еще настучишь.
— Руку убери…
— А то что? Брата натравишь?
Ежевика раньше имел со старшим братом Вадика какие-то делишки. Вадик не ответил, держал взгляд. Глаза блестели, он уже не улыбался.
— Ладно, хер с вами. — Ежевика отпихнул Вадика с презрением, живи, мол. Зыркнул на Андрея. — Валите.
— Зря ты это. — Вадик отряхнул воротник, словно измаранную гордость, и медленно спустился с крыльца. Уходить, даже после такого, надо уметь. Иначе — в «Пират» лучше не соваться, каждый удод начнет деньгу сшибать.
Ежевика сплюнул через перила и вернулся в клуб.
Андрей догнал Вадика и услышал, как тот цедит сквозь зубы:
— Сам ты чепушила, вафел.
*
Они остановились во дворике возле опорки, закурили.
— Раз прет, надо дожимать, — сказал Андрей. Он не считал, сколько выиграл, — тоже своего рода традиция, главное, в плюсе, — но, по прикидкам, две стипендии группы, а то и три. Мысли были легкие, несущественные, приятные, и ни одной о том, чтобы остановиться. Раз прет, надо…
Вадик допил энергетик, отрыгнул и швырнул банку в урну. Не попал.
Со стороны улицы кто-то стремительно шагнул в арку.
Андрей инстинктивно отступил. На них надвигался Ежевика. Он шел как пьяный, но пьяным не казался. Скорее, истощенным. Наверное, так ходят изголодавшиеся вампиры.
— Что, малые, думали так уйти? Карманы вывернули, живо!
Андрей потянул Вадика за рукав: бежим.
Вадик не сдвинулся с места. Улыбался, снова с придурью в глазах, чего-то ждал. Андрей обернулся на опорку: может, хоть раз менты в тему придутся? В зарешеченных окнах не горел свет.
— Я туда, сука, попаду… — сбился на бормотание Ежевика, — весь их фарт вытрясу…
Вадик шагнул навстречу и сделал то, чего Андрей уж никак не ожидал, — подпрыгнул и ударил Ежевику кулаком по макушке. Словно кувалду обрушил. Отскочил, снова подпрыгнул, чтобы компенсировать разницу в росте, и саданул.
Ежевику повело на стену. Он рухнул на колени. Вадик схватил его сзади за волосы, оттянул голову и ударил в лицо, в переносицу, плотно, глухо.
Ежевика упал лицом вверх, глаза закатились, из ноздри выдулся розовый пузырь.
Только сейчас Андрей понял, что кулак Вадика уж слишком округл. Вадик держал бутафорскую гранату. Он присел на корточки рядом с телом и, тяжело дыша, сказал:
— Сколько тебе отслюнявить, вафел?
В окнах опорки зажегся свет.
Андрей подскочил к Вадику, потянул из арки.
Они перебежали на другую сторону проспекта и немного попетляли по дворам. Затем, сидя на детской горке, долго молча курили.
— О чем он там тер? — спросил наконец Вадик. — Какой фарт?
Андрей достал и протянул визитку.
— По ходу, об этом.
— Что-то слышал, — покивал Вадик, — сказки Венского леса. Типа, в вип-зале у автоматов отдача девяносто процентов.
— Гонево.
— Ага. И взнос бешеный, чтобы туда попасть.
— В клуб?
— В вип-зал.
Друзья переглянулись.
— Проверим? — сказал Вадик.
Андрей щелчком отправил бычок в песочницу и устремился к гаражам, чтобы отлить.
— Айда.