— Ты помнишь тот день? Когда мы оба отдали кровь, чтобы избежать неминуемой гибели? — мягкий, но неожиданно глубокий голос Мэри разбудил меня.
Я распахнул глаза прежде, чем осознал, что во мне звучит больше, чем одна нота. Два высоких тона переплетались, складываясь в колдовскую трель. Она сидела на краю постели рядом со мной. Нагая, с распущенными локонами. Сестра повернула голову, и в свете двух полных лун я увидел ее улыбку. А утром обнаружил на влажной простыне алое пятнышко.
***
Касим хлопнул меня по плечу, чуть не бросив обратно на четвереньки.
— Вишь, Тень… Главное ядро! Мы теперь все можем уходить на покой! Купить по островку на Эделмейских озерах, содержать там сотню наложниц и тыщу слуг.
Перед нами в воздухе висела огромная искрящаяся сфера без единой царапины. Инар, опередив всех, взбежал на помост управляющей консоли. Положил пальцы на клавиши. И быстро затараторил:
— Повреждение локального источника питания. Ядро необходимо для поддержания жизнеспособности критического объекта… Отключение ядра запрещено. Размонтирование ядра — запрещено!
Касим шагнул к терминалу:
— А ну подвинься-ка, мальчик, — отодвинул Инара. — Так че пишет? Какая еще гибернация? Сбой автоматики стазис-кокона… Это где-то рядом! Тень! Сделай что-нибудь с этой хренью. Эй!
Я оторвал спекшийся пластик вместе с бровями, протер глаза, сглотнул шершавый комок в горле и сломал печать простым мысленным приказом. То, что виднелось в проеме, на мгновение повергло падальщиков в шок. Комната, наполненная кабелями. Толстыми серыми рукавами они струились из потолка вниз по стенам и сходились к пьедесталу с коконом. Инар, тем временем, продолжал:
— Приоритетный доступ, необходимость завершения анабиоза, необходимость активации… — Похоже, тактильный контакт ему уже был не нужен.
Стержень в руке у Касима взвыл и открылся сам собой. Карта масштабировалась до размера машинарни. С каждым шагом караванщика визг становился все мощнее, входя в резонанс с пением в моей голове. И в голове его сына, разумеется. СИ. СИ-И-И.
Касим поравнялся со мной, и мы по узкому мостку добрались до кокона.
— Что это?
— Саркофаг, — я не видел смысла лгать, — могущественного колдуна. Часть системы навигации и контроля флотилии беженцев…
— Внутри важный колдун? — уточнил Касим.
— Путеводитель, — кивнул я. — Ценнее всех звезд на небосводе.
Касим закрыл стержень.
— Значит, дадут за него больше, чем за ядро. Купим себе по королевству, а, парни?
Парни ответили одобрительным гоготом. Я коснулся ячейки и раскрыл противоударные створки. Погладил стеклянный колпак.
— Так это баба! — покачал головой караванщик. — Кто бы мог подумать.
Инар шагнул за нами в усыпальницу. Он все шептал и шептал. Теперь тише, почти одними губами.
— Необходимое оборудование повреждено или отсутствует. Доступ к мед-блоку отсутствует. Риск повреждения резервной копии. Рекомендуется вернуться в режим ожидания до прибытия спасательной команды.
Я сомневался, что кто-либо мог осознать его слова, кроме меня. Но я понимал их точно.
— Послушай, Касим. Давно хотел тебя спросить, как ты собираешься убираться из долины со всем добром?
И услышал ответ, проваливаясь в забытье:
— На этот счет не беспокойся.
***
— В минуты отчаяния мы повторяем те же ошибки. Или, быть может, существуют ситуации, когда у нас отсутствует выбор? Тяжело сознавать, что и этим мы похожи на людей. Пойдем, брат, ты должен увидеть кое-что.
Тем вечером нам никто не мешал. Под сенью двух лун по пустым улочкам Оазиса мы шли, взявшись за руки, к арке ее сада. Я смотрел на нее и думал, которой из моих сестер сейчас в ней больше.
— Как ты это сделала? Совмещение… — спросил я. — Мэри не стала бы нарушать правила, не получив одобрения.
Ответ прозвучал уже во дворе.
— Значит, она его получила. Зерна прорастают… стоит им дать время. Помни об этом. Чувства, что она испытывает к тебе, позволили нам прийти к своего рода консенсусу. И знай: мне удобно в ее теле.
Я раньше и не думал, что двор настолько огромен. Со стены он казался небольшим даже по сравнению с Залами исцеления. Однако шли минуты, а пруды, скамеечки и дорожки раз за разом вырастали перед нашими глазами. Неожиданно Мэри-Идея замерла перед клумбой с золотистыми цветами, помахала рукой, словно приветствуя старого друга, и в ночном воздухе на месте клумбы возник восьмиколонный павильон.