Всё сошлось, одно к одному — Ленка молодая, здоровая, значит, перенесёт беременность хорошо (а не перенесёт, так Славик другую бабу найдёт, желающие всегда объявятся), но, самое главное, он её уже под себя подмял, значит, никаких взбрыков и требований содержания матери и ребёнка до семи и более лет не будет.
Славик уже прикинул, что кормить Ленку с наследником будет максимум года три, а потом выпнет супружницу на работу, хоть на полставки (чтобы и за ребенком успевала следить), хоть в уборщицы, хоть в продуктовый магазин помидорами спекулировать, главное, чтобы она на себя и ребенка зарабатывала. И тут еще хорошо, что у него сестра есть, Тайка, своя кровь, вместо Ленки с ребёнком посидит, не извергиня же, тем более что теперь вся семья в сборе, в одной квартире живут.
Славик самодовольно улыбнулся своим далеко идущим планам: да, здорово он всё придумал и на няне в итоге сэкономил!
Он уже видел себя солидным отцом семейства, у которого есть наследник, розовощекий, крепкий карапуз, что с радостным бибиканием гоняет по полу машинки, а Славик радостно их ловит, играя со своим любимым сыном.
***
Довольный и важный Славик прошествовал на кухню. Только сейчас он увидел, что стол полностью сервирован, а значит, хоть и маленький, и семейный, но праздник по случаю обретения своего жилья состоится.
Еловая ветка с игрушками должно быть символизировала какой-то очередной редкий, никому не нужный праздник, который нашла Ленка, но Славик в этот раз был настолько благодушен, что умилился и довольно щёлкнул пальцем по золотой шишке.
Поникшая, как ива, Ленка, вздрогнула и испуганно посмотрела на Славика.
— Какая ты молодец, — напыщенно изрёк Славик и достал из пакета бутылку красного вина.
Ленка всё ещё робко смотрела на него, а Славик уже вошёл в образ нежного любовника.
Он преобразился, взгляд его стал мягок и невинен, а на лице сияла беззаботная мальчишеская улыбка.
Славик приобнял Ленку за плечи и с чувством поцеловал в губы, а потом аккуратно и заботливо стёр со щёк разводы туши бумажной салфеткой.
На глазах у Ленки ещё поблёскивали слёзы обиды, но она уже улыбалась.
— Я не ругаю тебя, — мягко, по-отечески, прошептал Славик на ушко Ленке. — Просто нам надо готовиться к настоящей семейной жизни. Скоро мы поженимся, у тебя будет ребёнок, понимаешь?
Ленка согласно кивнула головой.
— А у меня для тебя сюрприз есть, — загадочно изрёк Славик, и его рука вновь нырнула в пакет.
— Подарок! — радостно воскликнула Ленка.
— Ага… — Славик с пафосом, как фокусник, достающий белого кролика из шляпы, извлёк из пакета раскраску. Одну из новомодных, ту, что для взрослых. Интересное изобретение, которое очень любили его любовницы, бывшие и нынешние.
Ленка с восторгом стала листать раскраску, а Славик начал разливать вино по бокалам.
В последнее время он не часто дарил подарки своей будущей жене, чтобы излишне её не баловать, тем более, что период первоначального знакомства, когда подарки очень важны, потому что буквально торят дорожку к сердцу бабы, уже миновали. К тому же — будешь часто дарить, и твои подарки уже не будут так ценить. А подарок — это отличное средство, чтобы помириться и успокоить бабу, не всё же кнутом пользоваться, иногда надо и пряники давать.
— Я сейчас, только тушь смою, — радостно пискнула Ленка, положила раскраску на сверкающий чистотой подоконник и побежала в ванную комнату.
Славик благодушно хмыкнул и кивнул головой, величественно отпуская свою нерадивую подчинённую.
Пока Ленка уничтожала расплывшиеся остатки туши на своих глазах, он внимательно осмотрел подоконник и даже провёл пальцем по поверхности. Стерильная чистота, как в операционной. Ни пылинки… и сухо.
На какое-то мгновение Славик почувствовал странный холодок и неприятное давление в спину, словно кто-то с огромной неприязнью или даже ненавистью смотрел на Славика.
Ощущение было таким сильным и жутким, что Славик рефлекторно дёрнулся и судорожно обернулся. Краем глаза он уловил молниеносно быстрое движение — чёрная пушистая тень бросилась прочь с кухни и прошмыгнула в коридор.
— Скри-скри-скри… — отозвались паркетины.
А потом стало тихо-тихо, будто ничего подозрительного Славик и не слышал никогда.
Будто ему всё померещилось: и тень, и скрип паркетин.
Славик с отвращением зажмурился, а потом резко открыл глаза.