И ты сдул горы, и ты выпил солнце, играл на северном сиянии, как на гармони. Боже, чего ты только не вытворял. «Боже» — я правильно обращаюсь?
А какие звёзды ты вырезал в небе для своей Марии. Тогда она улыбалась.
Но ты уже не вспомнишь как.
Сказать, что это не предательство, а жертва. Сказать, что фанерон уже пустил корни в твоей голове. Неплохое оправдание, да.
Но как она плакала — ты не забудешь.
Дело сделано — полюбуйся. Заходи в закусочную — больше ничего не осталась от твоего старого мира. Устраивайся у окна. Слышишь, как играет цыган? Дьявол в аду, где ему быть положено.
Ладно, признаю — шедевр как он есть. Такие сочные цвета, пронзительные образы, тягучесть линей. Только немного жаль, что пришлось убить всё живое.
Насмотрелся? Теперь ты встанешь, закроешь окно.
Подумаешь: клерком, панком, котом — кем угодно быть лучше, чем Богом.
Подумаешь: звёзды похожи на прыщи.
Ты подумаешь: какой толк от фанерона, если он из фанеры?
И завяжешь петлю.
Эй, а тот чёртов попугай всё же знал толк в жизни, да?
Утилизатор (автор Евгения Данилова)
Стайка листьев, шурша и попискивая, подползала к моему сапогу. Вчера в Москве был знатный ветер, много их налетело с той стороны. Машины уже прошли, теперь осталась точечная зачистка. Я прицелился и ткнул сборщиком в хвост ярко-жёлтого пятипалого листа. Тот заверещал и сгруппировался, пытаясь сорваться с крючка и вгрызаясь ядовитыми зубами в наконечник. Но быстро перекочевал в армированный мешок к собратьям. Улицы были безлюдны. Сегодня выходной из-за ветра. Только сборщики-утилизаторы бродят по улицам вдоль разделительных сеток.
Норму я выбрал ближе к вечеру, когда в окнах загорелись первые жёлтые огни. Быстро добрался до центрального утилизатора, ссыпал в кислоту верещащий и уже подсыхающий по краям ком и направился домой.
Завтра осмелевшие граждане, как всегда, выйдут на работу. Сядут за руль своей кредитной иномарки, ссыплются в метро, зная, что теперь им не угрожает укус ядовитого листа.
Я захлопнул дверь квартиры, тщательно проверил, занавешены ли окна, и только тогда, не снимая экипировки, прошлепал в дальнюю комнату, где шуршал и пищал в клетке увесистый ком. Я аккуратно ссыпал туда припрятанные за сегодняшний обход экземпляры. Побрызгал их из пульверизатора и, кинув комок фарша, быстро прикрыл клетку. Шуршание и визг усилились. Я лишь довольно ухмыльнулся.
Завтра. Все завтра, дорогие мои. Завтра состоится торжественное открытие никелиевого завода. Будет много пафосных речей и начальство всех мастей. Там-то я вас и выпущу, зубастые мои. Ведь природа уже учится защищаться от человека, убивающего её. Надо только ей немного в этом помочь.
Очень спасибо за словах (автор Федор Береснев)
Ян выдохнул и шагнул в силовое поле перед цитаделью зварков. Конечно, он поступал некрасиво, но брат сам напросился. Нечего было кривить губу и смотреть на него, как на куриный помёт.
— Очень спасибо за словах. Имеем в виду, с благодарностями, — выяснив цель визита, проквакала инопланетная жаба, мягко подталкивая его к выходу.
— Вы же не выслушали, — настаивал Ян. — Я много знаю. Явки, пароли, руководители.
— Очень спасибо. Мы звонить.
Тонкие губы жабы сложились в гримасу, подобную той, которую Ян видел у брата, когда просился в отряд. Его будто током ударило, он прекратил упираться и тут же оказался на улице.
Как так? Захватчикам не нужна информация о сопротивлении? Почему? Единственный вариант — она у них уже есть. Надо предупредить партизан.
В памяти всплыл пренебрежительный тон брата, его кривая улыбка, и говорить с ним расхотелось.
Он должен сам.
Зварки снисходительно относились к виртуальной реальности, и игровые платформы стали оазисом свободы. Ян пустит информацию там, и она дойдёт до каждого человека на земле. Он докажет, что не задрот.
Последний год он рубился в «Линкоры» и имел серьёзный вес в клане.
Точнее, ему казалось, что имел.
Соратники выслушали Яна без энтузиазма и, как только он закончил, засобирались в рейд.
— Люди в опасности, — большими буквами кричал он, а они обсуждали тактику атаки.
Ян не мог видеть их лиц, но ему казалась, что у них у всех на губах играет знакомая кривая усмешка.
— Очень спасибо за словах, — пробормотал он и отключился.
Весьма вовремя: входная дверь с грохотом слетела с петель, комната наполнилась дымом.