Замшелая голова склонилась над книгой, и в ней появилась запись: «Демобилизован 15 октября 1925 года».
— Хитро вы все это обстряпали, пан прапорщик. Избежали двух мобилизаций, хитрюга! Первый раз против венгерских большевиков, хе-хе, а второй раз против императора и короля Карла, упокой бог его душу… А теперь мы напишем, что с 1914 года вы были солдатом, с 1915 года — прапорщиком, демобилизованы в 1925 году.
Человек одним пальцем отстучал на машинке справку, сходил куда-то, вернулся с подписью и печатью и сказал:
— Вот, пожалуйста, пан прапорщик, и запомните, самодержцы приходят и уходят, штаты урезают, но учет вечен!
— Спасибо, — ответил Ян. Он уже хотел выйти, но оглянулся и спросил: — Пан ротмистр, нет ли у вас родственника, который до войны сторожил парк на Кампе?
— А что?
— Вы похожи…
— Ну, если вы хотите знать, это был мой старший брат. Вы его знали? В двадцать лет он стал немного помешанным. Его девушка утонула во Влтаве, случайно, словно ее вдруг водяной затащил в воду из лодочки, на которой она вместе с братом каталась у плотины. Сапожник Роусек прыгнул в воду, но так ее и не вытащил. С тех пор с братом нельзя было говорить. Он стал ненавидеть влюбленные парочки. Пугал их, свистел и ухал как сова. А вообще-то это был добрый человек.
— Он уже умер?
— Да, на третьем году войны он ушел вечером из парка, закрыл калитку на ключ и уже не вернулся. Говорили, что кто-то видел его ночью у плотины. Наверное, утонул… Выпал из учета, хе-хе…
В руках у Яна была справка со всеми подписями и печатями, а в голове — рассказ о стороже из парка на Кампе.
15
Ян считал, что выиграл, собрав все документы. Но он ошибся.
Он оставлял заявления в министерстве просвещения, городской библиотеке, земском школьном совете, министерстве социального обеспечения, Красном Кресте, государственной типографии и в других местах. Ждал письменных уведомлений.
Ответ был всегда одинаков: «Из-за недостатка мест прием новых работников временно прекращен».
К одному ответу, однако, было добавлено: «Мы обратили внимание министерства иностранных дел на ваши языковые способности и передали туда ваше заявление. Обратитесь лично в упомянутое ведомство».
Страговские склоны окутались зеленым покрывалом. Весь город улыбался ласково, как невеста. Отдавали розовым светом башни вышеградского костела, а купол собора святого Николая выглядел так, будто был сделан из малахита. Дымили трубы Смихова, поблескивала серебристая Влтава. Ласточки, словно обезумевшие, летали вокруг башен храма святого Вита и строили себе гнезда в черных жерлах водостоков.
Это действительно прекрасная страна!
Отдел кадров министерства иностранных дел находился в Пражском Граде, вход был со второго двора. Ян прошел через Матиашовы ворота. Караул сегодня был одет во французскую синюю форму. Президентский флаг[14] полыхал на утреннем ветру. Все было в порядке, даже в образцовом порядке. Ведь эта страна — самая образцовая из всех стран. Так говорили ораторы в парламенте на берегу Влтавы, так писали газеты. Эта страна — безопасная и мирная. У нее могучие союзники и победоносные традиции. Она является островом спокойствия в Европе. Она производит, работает, продает и покупает. Она подавила внутренние мятежи. Мановением руки она поставила в должные рамки социалистов-радикалов, а разумных социалистов вознаградила правами. Она не признала и не признает существование некоего правительства, которое называется советским. Россию? Конечно! Эмигрантов? Пожалуйста! Учитесь, готовьтесь у нас! Но большевиков? Никогда! Мы — Европа. В Локарно мы постарались, чтобы все было именно так. Европа кончается на линии Керзона. Дальше идут только большевизм и степь. Историческая Европа должна лишь консолидироваться, а это удастся в том случае, если французы договорятся с немцами. Без этого англичане не хотят давать никаких гарантий. Германия возрождается с помощью американских долларов. Мы с ней договоримся. Договоримся?.. Мы? Да, мы, властители Праги, договоримся с властителями Рура. Демократия с демократией. Стальные магнаты со стальными магнатами…
Доктор Ян Мартину поднимался по черной лестнице на второй этаж поперечного крыла второго двора.
Ему было сказано, что нужно зайти к доктору Эмилю Кабешу, консулу…
Это имя Ян впервые услышал в Иркутске, когда чешские войска выдали адмирала Колчака взбунтовавшемуся Иркутску. Доктор Кабеш тогда получил дипломатическое признание. В бюллетенях, которые Ян с Таней писали для Окулова, в те дни часто появлялось имя доктора Кабеша.
14
Когда президент находится в своей резиденции в Пражском Граде, то над ней поднимается специальный президентский флаг. —