— Первого июля.
— А судить тебя когда будут?
— Не знаю…
— Еще есть, стало быть, время, — сказал Мирек, но, зачем ему нужно время, не объяснил. Он любил говорить загадками.
24
У пана шеф-редактора Лаубе был шикарный кабинет. Картины на стенах, библиотека, кресла. Он сидел за столом с двумя телефонами. Под его рукой был еще один аппарат. Стоило только кому-нибудь из сотрудников снять телефонную трубку, как в нем загоралась сигнальная лампа. Пан шеф-редактор включал соответствующий тумблер и слушал, что и кто в редакции говорит по телефону. Таким образом он мог следить за всеми своими подчиненными. Их было у него немного, и всех он держал в кулаке. В случае неповиновения он сразу увольнял сотрудника.
Пан шеф-редактор никогда сам не писал. Он говорил так:
— Газета — это оркестр, а я дирижер. Дирижер не играет ни на контрабасе, ни на трубе. Он машет палочкой, будто розгой!
Писали другие. Но только то, что им разрешал писать пан шеф-редактор.
Редактор Кошерак был специалистом по вопросам национальной экономики. Только его статьи не контролировались Лаубе, потому что у пана шеф-редактора было плохое мнение о национальной экономике.
— Это мистика, а мистика, как известно, не имеет смысла. Какая там еще национальная экономика!
Но и Кошерак мог писать только то, что говорил Прейс. Он регулярно ходил в Живностенский и Англо-банк, в другие места, внимательно слушал господ из аграрного лагеря, а потом писал сухие и рассудительные статьи о бирже, о положении кроны на мировом рынке, о государственном бюджете и монополистических объединениях, которых насчитывалось около восьмидесяти, но которые контролировали около тысячи акционерных обществ в Чехословакии. Эти размышления никогда не попадали на первую страницу.
Первой страницей газеты прочно владела внешняя политика и международное положение. Передовые статьи обрабатывал сам пан шеф-редактор. Большинство из них присылались по почте. Авторов, как правило, рекомендовало министерство иностранных дел. Пан советник Штурм из этого министерства восхвалял в «Демократической газете» демократию, которая побеждает во всем мире. Он хвалил Францию, которая во всем права, и Англию, которая могла бы быть во всем права, если бы активнее сотрудничала с Францией в Лиге Наций и согласилась бы с тем, что темп вооружения Германии мог бы быть более медленным. О Советском государстве он вообще не упоминал. Это государство в «Демократической газете» упорно называлось Россией. А потом никто не знал, что с ним будет дальше. Ленин умер, с Троцким еще не было покончено, и у Града вообще были свои, особенные взгляды на русскую революцию. Поэтому в передовицах, посвященных какой-нибудь другой стране, вскользь упоминалось о трудностях, переживаемых Россией. Газете надлежало давать отпор интеллигентским хвалам, которые распространяли левые, возвратившись из туристических поездок в Москву. Директива была такая: трезво и критически показывать, что дела России плохи. Пан советник Штурм от природы был критически настроенным человеком. Однако это не мешало ему быть горячо преданным идеям социал-демократов. Такими же были и его передовые статьи. Передовые статьи присылали также Ювенис — под таким псевдонимом писал обедневший французский журналист, подрабатывавший в газете, мистер Викэм Стид, старый приятель Масарика, лондонец предпенсионного возраста, и мсье Жан Сойе, который разбирался в австрийских и германских вопросах и был, с одной стороны, против всякого сотрудничества Австрии с Германией, а с другой — против всякого национализма в самой Германии. Правда, он был несколько снисходителен, когда речь шла о вооружении Веймарской республики. У Германии большие возможности для действий на востоке, то есть в России, и если она будет их хорошо осуществлять, то оставит в покое Францию, а тем самым и Чехословакию. В этом и заключался смысл Лиги Наций и всех тех институтов, которые подготавливали Пан-Европу хотя и куцую, но все же демократическую! В ней не должно быть Англии. Да Англия никогда и не проявляла активности в таких делах. Но границы Пан-Европы должны включать и Польшу, потому что она традиционный союзник Франции.
Внешняя политика «Демократической газеты» была совершенно ясной. Сосед твоего соседа твой друг! Вот исходя из этого действуй и заключай договоры. С соседями никогда не договоришься, потому что так уж устроен Версальский мир и все миры со времен Ришелье. Франция не договорится с Германией, потому что между ними лежат Эльзас и Лотарингия, Саар и Рейнская зона. Чехословакия не договорится с Германией, потому что является союзницей Франции, и не договорится с Польшей, так как нельзя забывать о Тешинской области. Вероятно, можно будет договориться с Австрией, но опять же только в том случае, если Австрия будет послушна Франции и не захочет аншлюса. Чехословакия не договорится с Венгрией, потому что Венгрия хотела бы присоединить Словакию. Поэтому необходима дружба с соседями Венгрии — Румынией и Югославией. Исходя из этой теории для нас возможно сотрудничество с Россией, которая является соседом Польши и имеет с ней старые счеты из-за линии Керзона. Но это невозможно… Почему? Просто это невозможно. Россия находится за санитарным кордоном.