Ян ответил:
— Повсюду в пограничных районах спокойно. Мобилизация проходит нормально…
— Ничего не поделаешь, сосед! Этого следовало ожидать… Спокойной ночи…
Этот разговор не нарушил сна Регера. Потом позвонил министр Крофта и спросил, нет ли сообщений из пограничных районов или из главного штаба. Позднее из Земской канцелярии доложили о драке в Нидеке между немецкими социал-демократами и генлейновцами. К двум часам ночи стало тихо.
Ян уселся в кресло возле телефонов.
— Выключите свет! — пробормотал Регер и натянул на голову покрывало.
Начиналась десятая неделя после оккупации Австрии. Завтра Гитлер нападет на Чехословакию! Посыпятся бомбы. Мы вступим в бой! Не отдадим фюреру пограничные области! Мы провели мобилизацию и будем обороняться! Страну с тысячелетней историей не растерзать на куски! Те, кто завтра займет место в пограничных укреплениях, отдадут жизнь за родину, которую они с колыбели носят в своем сердце. У нас не отнять наших гор! Нам на радость останутся зеленые рощи… Наверное, не избежать разрушений в Праге. Но мы не отдадим ее и в развалинах! Рано или поздно это должно было случиться! Лучше сегодня, чем завтра. Пока мы еще полны веры в себя и свою правоту. В эти часы резервисты собрались на вокзалах, чтобы занять места в вагонах. Оживленно сейчас на Смихове и в Либени. Много, конечно, войск на станции в Брусце, где более двадцати трех лет назад Ян садился в поезд, следовавший в Карпаты. Понадобилось десять лет, чтобы он вернулся домой, пройдя по трудным, извилистым дорогам. Пока в казармах надевают обмундирование молодые люди. Через несколько дней следом пойдут их отцы. Пойдет и Ян. Прага перестанет сверкать огнями, наверняка введут затемнение. Наступал рассвет 21 мая. Тот день, о котором Гитлер говорил своему английскому поклоннику Айсу.
Шел дождь… Таня где-то в пограничном районе. Еничек спит в доме в Ольшанах…
Лоретанские колокола звонят через каждый час. Мелодия старых барочных времен взывает к милости богоматери. Заплачут матери, провожая сыновей. Но это матери чехов, они знают, что иного выхода нет. Впервые за многие столетия мы выступаем в поход отнюдь не за чужие интересы.
Вот они идут внизу под окнами! В одиночку и группами. Молодые люди с черными чемоданчиками в руках. Идут под дождем, сквозь предрассветную мглу, идут твердым юношеским шагом в сторону Погоржелецких казарм. Мысленно они говорят: «Спи, наша любимая Прага, это твое последнее мирное утро… А мы уже идем на войну, уже маршируем…»
Но окна в домах пооткрывались, оттуда выглядывали матери, жены и дети. Им было не до сна. Сердце в волнении стучало: «Мобилизация!» Известно ли родителям Яна в Ольшанах о начале мобилизации.
Ян вышел на балкон дворца. Когда-то в нем размещались казармы, теперь это один из самых больших и великолепных дворцов в чешских землях. Людям, сидящим в этих кабинетах, народ доверил заботу о своих судьбах.
Человек, спящий на диване, не испытывал волнения. Он — сын богатых родителей. С пеленок рос сытым и одетым. Многие годы жил в одном замке с Масариком. Ездил в Женеву и Париж. Всегда был и сейчас оставался большим барином. Он знал о тайных и важных делах государства больше, чем большинство граждан страны. Но эти дела его не трогали. Ему не казался смертельно важным вопрос о том, будет ли его страна расчленена и изуродована. Он никогда за эту страну не страдал и не проливал крови. Она приносила ему лишь радости и богатство. Избежал первой мировой войны, избежит и второй! Он никогда никого не любил, иначе он не смог бы спать в минуты, когда решается судьба его страны…
Снова раздались чудные звуки лоретанских колоколов, казалось, серебряные капли упали на стеклянную поверхность…
Зазвонил телефон.
Ян подбежал к аппарату:
— Чернин, кабинет, ночной дежурный…
— Говорит Земская канцелярия… Два судетских немца убиты нашим патрулем в районе Хеба при попытке прорваться через границу… Проинформируйте, пожалуйста, пана министра. Письменное донесение получите через полчаса.
Ян подошел к спящему и потряс за плечо:
— Пан доктор! Пан…
— Чего вы меня будите?
— Инцидент! Два немца застрелены при попытке перехода границы.
— Ну… и что дальше?
— Доложите об этом министру…
Регер сел, сунул ноги в тапочки:
— У вас такой вид, словно уже бомбят Прагу! А речь идет всего о двух немцах! Если коммунистам удастся осуществить задуманное, мертвых будет больше. Немцев и чехов…
Он подошел к телефону, позвонил министру и доложил о случившемся. Повесив трубку, он рассмеялся: