Наконец хлопнула наружная дверь, и стройная женщина с ведром тихо прошла мимо мельника. Очевидно узнав ее, он смело вышел ей навстречу.
— Кто это? Боже милостивый! — произнесла та испуганным голосом.
Мельник приблизил к ней обросшее черной щетиной лицо, но она, как видно, все еще не узнавала его.
— Как это вы сюда… — начала было она, сделав шаг назад.
— Здравствуй, Настя, — вдруг перебил ее незнакомец. — У вас никого чужих нет?
Сквозь туманную дымку, затянувшую небо, едва пробивался рассеянный свет луны, и потому трудно было разглядеть бледное лицо Насти.
— Нет, — ответила девушка дрожащим от испуга голосом.
— Дмитрий дома?
— Дома, только что пришел…
— Тогда идем в хату, — сказал мельник и сам пошел вперед.
Услышав топот мужских ног и скрип двери, Дмитрий Халов вскочил из-за стола, бросив недочитанную книгу, и привычным жестом поправил свою темно-русую шевелюру. На пороге стоял молодой человек с веселой улыбкой на добродушном лице.
— Асланбек! Да никак это ты?.. Здравствуй, дорогой! — вскрикнул пораженный Халов, бросаясь к товарищу и горячо обнимая его.
— Ну как, Митя, похож я на себя? — спросил Шерипов, заглядывая в лицо Халову.
— Господи, а я-то с перепугу и не узнала вас! — Настя, улыбаясь, всплеснула руками.
— Неужели моего полоса не узнала?
— Все пыталась вспомнить, да никак не могла.
— Испугалась?
— Конечно.
— Ну а как же это ты о конспирации забыла? Не зная меня, стала отвечать на вопросы, — весело улыбаясь, упрекнул ее Асланбек.
— Когда вы спросили: «У вас чужих нет?», я почему-то сразу решила, что это свой. Потому и ответила. Да к тому же я сильно испугалась, — стала оправдываться девушка, краснея.
— Пугаться в нашем деле опасно, Настенька, — заметил Дмитрий.
Сестре Дмитрия Халова, Насте, было около двадцати. Ее голубовато-серые глаза искрились и смотрели прямо. В подпольной организации она работала связной, под кличкой «Настенька».
— Какой же ты все-таки молодец! А не приметили тебя, случаем? — Дмитрий озабоченно посмотрел на Асланбека.
— Как видишь, цел и невредим со всем своим инструментом, — пошутил тот, выкладывая на подоконник молоток и зубило.
— Молодец! И никто так и не остановил тебя?
— Ну кто будет интересоваться мельником, у которого ничего нет, кроме мучной пыли! — ответил Асланбек. Сняв с головы кепку, он швырнул ее на пол, отчего в комнате поднялась мучная пыль.
— Скажи, пожалуйста! Это только ты мог придумать!
Друзья весело расхохотались.
— Лучшая маскировка. Если бы меня задержали, я ответил бы, что ходил в аул чинить мельницы. А что у мельников нет никаких паспортов, так это всякий знает, — объяснял Асланбек.
— Надо сказать, прилетел ты вовремя. Как раз сегодня должны собраться товарищи, чтобы подробно поговорить о наших делах.
— За этим я к вам и явился, — посерьезнев, сказал Асланбек. — Нам надо знать, на какую помощь городского подполья мы можем рассчитывать.
— Ну, выкладывай, что нового там у вас, в горах?
— В горах народ готовится к решительной схватке, и готовится крепко. — Шерипов прошелся по комнате. — А вот чего это вы тут любезничаете с контрой?
— Подожди! «Любезничаете»… Ты же не знаешь, какую мы им пилюлю готовим.
— Вот меня и прислали товарищи, чтобы узнать.
— Правильно сделали.
— А как у вас с оружием? — спросил Асланбек.
— Маловато, не хватает, — помрачнев, ответил Халов.
— А патроны?
— Еще хуже.
— Чего же тогда ждать от вас хорошего? — покачал головой Шерипов.
— Народ у нас по-боевому настроен, — ответил Халов, блеснув глазами.
— Это, конечно, хорошо, Митя, — согласился Асланбек, — но без оружия, на одном настроении войну не выиграть.
— Где же его возьмешь, дорогой? Вот если бы оружие росло на огороде, — грустно пошутил Дмитрий.
— Да у тех же беляков достать можно, они народ продажный, — посоветовал Асланбек.
Настя не вмешивалась в разговор, занимаясь хозяйством.
С малых лет она была единственной женщиной в доме, и заботы эти стали для нее обычным делом. Но время от времени молодая хозяйка, как бы между прочим, то выглядывала в окошко, то, выйдя на крыльцо, замирала, прислушиваясь к ночным звукам. Чувствовалось, что подобные опасные разговоры ведутся при ней не первый раз.