Запрос в автономную нейронную сеть…
Данные не найдены.
— Нет.
— Я скажу тебе, крыса. Это метод не моего народа, но ты не заслуживаешь благородных пыток. Это особый способ наказывать крыс в китайской триаде. Суть этого способа — мелкие надрезы по всему телу, как от бумажного листа. Палач должен обладать особым искусством, и не дать жертве быстро умереть от болевого шока или сделать слишком глубокий порез и дать жертве истечь кровью. Понимаешь?
— Да.
— Я рад, что ты понимаешь, крыса. С этого дня смотри вперед внимательнее. Потому что я пойду на тебя не со спины. И когда ты увидишь меня, то знай — смерть пришла мстить. Я всё сказал крысе.
На этих словах он накинул рубаху, застегнулся и вызвал по рации подмогу. Пришли двое ребят, которые любили меня ненамного больше японца. Они умудрились несколько раз травмировать меня, когда растягивали ремешки на запястьях.
Конвоирование со сломанной ногой было непростым. Один из охранников дал мне очень смачный поджопник, но японец сильно его наругал. Видимо для Мамору-сана долг — действительно важная вещь. Неудивительно, что он — начальник охраны, независимо от своего сомнительного прошлого. Верность — очень ценное качество.
Меня затолкали в помещение номер семнадцать. Перед тем как закрыть дверь, пнувший меня человек начал шмыгать носом, с явными помыслами харкнуть мне вдогонку, но сразу же словил подзатыльник от начальства, прорычавшего какое-то ругательство на японском.
Дверь закрыли. Кроме двух трехъярусных кроватей, унитаза и кулера с водой здесь ничего не было. И зачем в ВИЦе такие помещения? Слишком много кроватей для такой комнаты. Может, это и правда тюрьма?
Я сел на одну из кроватей. Пружинистая. Сразу продавилась чуть ли не до пола. С кряхтением стал изучать свое физиологическое состояние. Нога распухла и сильно болела. Никто не собирался оказывать мне медицинскую помощь.
Время: 02:13
Еще немного и к моим дебафам добавится недостаток сна, и тогда я просто физически не смогу поддерживать модуль стабилизации системы.
Подушка была неудобной. Одеяла нету. Уставший, побитый, умирающий… я уснул.
Время: 07:43
Я спал без снов и проснулся от того, как кто-то теребил меня за плечо.
— Вставайте, скриптоид. Вставайте. Время, — сквозь пелену до меня дошел голос Арли. Аналитический модуль сбоил. Информация обрабатывалась медленно. Мощности хватало на самый минимум. Я умирал.
— А? — только и смог сказать я.
— Время, скриптоид, вставайте.
Тело не слушалось. Я просто не мог встать, хотя уже понимал, что проснулся.
— Тащите носилки.
Меня трогали, щупали. Ой, отвяньте. Свет рябил в глазах…
Соединение с сервером разорвано.
Я все еще могу мыслить?
— Не всё решается так! — прогремел властный женский голос, разрывая барабанные перепонки.
Соединение с сервером установлено.
Пелена немного спала, и стало легче. Нога уже не так болела. Я лежал на технологичной кушетке в одной из лабораторий. В венах обеих рук были иглы. По тонким трубкам текло что-то красное. Кровь? Я с трудом приподнял голову. Нога висит на странной конструкции. В Гипсе. Я огляделся. Двое охранников сидели неподалеку и рассказывали друг другу анекдоты.
— Смотри, проснулся, — хмыкнул брюнет с выпирающей вперед челюстью и впалым носом.
— Ага, — ответил другой, — жаль не сдох, гнида. Эй, парень, тебя подлечили. Ты рад?
Рад ли я? Сейчас узнаем.
«Слабая головная боль» (— 0,63 % ВМ)
«Сломанная правая нога (в процессе заживления)» (— 1,49 % ВМ)
«Глубокая скорбь» (— 2,00 % ВМ)
Доступно ВМ: 4,41 %
— В какой-то степени я в приемлемом состоянии, — уведомил я охранника.
— Жаль слышать. Психопат чертов. Сань, вызывай девку.
Саня поднес рацию к губам.
— Карина Дмитриевна, он проснулся.
Через 2 минуты и 23 секунды пришла Арли. Изучающе оглядела меня.
— Как ты чувствуешь себя?
— Что вы сделали?
— Переливание крови с антителами. Но на такой стадии тебе это несильно поможет.
Время до критического сбоя: 6 дней, 21 час, 12 минут, 08 секунд.
— Подтверждаю. Времени прибавилось немного.
Может, мне и показалось, но в глазах Арли мелькнуло что-то, похожее на грусть.
— Через час отправимся в тестовую комнату. Несколько дней покатаешься на инвалидном кресле. Потом выдадим костыли, — металлическим голосом сказала она.
— Мне необходим экзоскелет. Механизированная мускулатура компенсирует нагрузку на поврежденную конечность.
Скуластый фыркнул.
— А может тебе еще гранату в гузло засунуть, братиш?
— Цыц, — недовольно посмотрела Арли на охранника, — с ним дозволено разговорить только четверым в ВИЦе. Еще одно нарушение, и я напишу служебную записку о лишении вас премии.
Ого! Строгая Карина Дмитриевна. Значит, милашкой она прикидывалась только для профессора.
— Стерва, — еле слышно ответил ей мужчина, но она и глазом не повела, обратилась ко мне:
— Ты все понял?
— Нет. Сначала сведения об Александре Волкове.
Арли замерла, перестала дышать и хлопать глазами.
— Ты уверен, что это так необходимо? Есть дела поважнее.
А вот это странно. Почему она против?
— Есть причина по которой ты считаешь, что это мне не необходимо? Поясни свою позицию.
— Я… — уверенно начала девушка, но всё же запнулась. — Я просто считаю, что есть дела поважнее.
Она скорчила рожу, смысл которой можно понять, как «Я лучше знаю, молчи и слушайся».
— Профессор мне обещал. Он выразился так — учёные друг друга не обманывают.
— Нет, я считаю это тратой времени.
— Позови профессора, — требовательно посмотрел я в её глаза.
— Нет.
Мы сверлили друг друга взглядами. Охранник, которому грозила Арли, не без удовольствия встрял в диалог:
— Рудольф Игнатьевич говорил, что если парень захочет его видеть, то нужно срочно с ним связаться.
Арли быстрым движением развернулась. Я не видел со спины, но чувствовал, с какой ненавистью она смотрела на мужчину, который с язвительной улыбкой на лице уже связался по рации с профессором.
— Скажи, чтобы он принес данные об Александре Волковом, — обратился я к нему.
— Не говори, — вырвалось у Арли.
Наверное, он бы и не прислушался ко мне, но для него девушка сейчас была в большем непочёте, чем я, убивший шестерых его коллег. Вот они — приоритеты человека. Перед другими он выражает ненависть ко мне, но, когда дело доходит до лишения премии, это становится на задний план.
Через 5 минут 17 секунд зашел и профессор с бумажной папкой. Он заметил мой удивленный взгляд.
— Это? — повертел он бумажным реликтом. — Бумага никогда не предаёт. Ее никто не украдет, если она хорошо спрятана. В отличие от компьютерной информации.
Арли при виде своего начальника поникла, съежилась. На лице у нее отразился не только страх, но и почти нескрываемое омерзение. Между ними что-то произошло? Рудольф Игнатьевич этого как будто и не заметил. Улыбнулся ей странной, почти кокетливой улыбкой.
— О, Кариночка, и ты уже тут? Хорошо.
Профессор положил мне на живот папку. Я трясущейся рукой взял документ, краем глаза поглядывая на то, как старый извращенец что-то лепечет Арли на ушко. Про меня он опять словно и забыл. Девушка угукала, кивала головой, натужно улыбалась, но искоса поглядывала на меня и папку, в которую, судя по всему, хотела вцепиться зубами и выпрыгнуть из окна.
Я открыл папку. На титульном листе было написано:
Ф.И.О: Александр Сергеевич Волков.
Тестовый номер объекта: 23-341С.
Феномен: пропаданец (выпадение в «нору»).
Статус: устранён вследствие перекрытия дыхательных путей.