У старейшины пересохло горло. Ему недвусмысленно предлагали войти в долю весьма интересного предприятия. По сути, оседлать новое начинание клановой деятельности, завернув на себя солидный финансовый поток – охрана нужна будет на каждый корабль. И не важно, что он чужак… – Взгляд метнулся в сторону Дейю. – Демоны, а ведь, выходит, и не совсем чужак….
– Это обойдется недешево. – Подобрался старейшина. – Возможно, тебе придется даже доплатить.
– Тогда мне стоит поднять процент, полагаю. Так, чтобы хватило нам обоим.
Го Юнксу задумчиво кивнул.
– Нам стоит подумать об этом в удобное время. А сейчас я желал бы поговорить с Дейю… Если разрешишь.
Старуха слышала их разговор. И если не спятила окончательно – то обязана слегка сместить приоритеты. Демоны, пусть тащит Дейю обратно в клан, но вместе с этим парнем!
Во всяком случае, глянул он на нее весьма убедительно и со значением.
Если ведьма хочет блага для клана – вот он перед ней. Деньги бы предложил – да не берет, зараза…
Дейю решила подойти – оставив княжича дожидаться в машине.
– Я рада видеть лучшую воспитанницу, – медовым тоном встретила подошедшую девушку старуха. – Приятно видеть, что ты чтишь свой долг даже в дали от родины.
– Долг? – Отразила девушка глубокую задумчивость. – Родину? Это было так давно… Мне кажется, даже в прошлой жизни, – доверительно произнесла она.
– Не забывайся. Ты – наша плоть и кровь. – одернул ее старейшина.
– Юнксу!
– А… – поскучнел старейшина. – Я прибыл лично извиниться за то нелепое решение на совете. Меня ввели в заблуждение.
Хотя раскаяния он не ощущал и сейчас.
– Заблуждаться – очень грустно, – посочувствовала ему Дейю, отражая ту самую дурочку, о которой ему говорили.
И где тут великий ум? – чуть ворчливо подумал он.
– Заблуждения ведут к великим потерям. – Добавила та заботливо. – Не стоит заблуждаться, уважаемый дедушка. Иначе можно потерять голову! А без головы люди не живут.
– Оставь это для подруг, – отмахнулся старейшина. – Возвращайся в семью, будь снова принцессой и жди сватов от своего княжича.
А они вновь поговорят о выкупе и процентах. Пожалуй, это даже перспективней – условия сделки можно внести в брачный договор.
– Мертвым сложно стать снова живыми.
– Я предлагаю тебе великую честь! – Нахмурился старейшина. – Искать причины для отказа – это оскорбление.
– Го Юнксу, остановись. – Одернула его ведьма.
Она вышла вперед, удерживая за руку средненькую девушку – неброской внешности, пусть и одетую подобающе статусу девы главной семьи. Но мышка совершенно серая – глянешь и тут же забыл.
– Го Дейю, это Го Киу. – Строго представила она.
– Уважаемая сестра, – прошептала Го Киу. – Это я виновна в твоем горе. Прошу, прости меня и вернись домой. Мне горько от содеянного.
И старейшина с удивлением уловил ту же искренность, что излучал сам. Вернее – никакую. Словно себя услышал.
– Ты вправе ее наказать, как пожелаешь, – произнесла старая карга. – Если пообещаешь вернуться.
Дейю замерла, вглядываясь в бледное лицо неискренней плутовки. Она наверняка знала ее – и словно была удивлена…
– Это хорошее условие, уважаемая бабушка. – Поклонилась Го Дейю. – Если моя сестрица исполнит порученное, я вернусь в семью.
– Если это возможно. – вставила ведьма.
– Пусть определит сама. – Вежливо согласилась та.
Девушка достала сотовый телефон, поискала на нем что-то и повернула к ним.
Экран отражал фотографию молодого человека европейской внешности – симпатичного, лет двадцати.
– Он сейчас в Москве. Если очаруешь его и разобьёшь сердце, мы в расчете. – Произнесла Дейю. – Берешься ли ты?
Карга с подозрением смотрела на фото.
– Легко, сестрица. – Опередила осторожный вопрос карги Го Киу.
– А кто это? – Зло посмотрела на поспешную девчонку старуха. – Он из благородных?
– У него нет титула. Но есть девушка, опасайся! – Пригрозила она пальчиком.
Го Киу пренебрежительно фыркнула.
– Чем он занимается?
– Бабушка, я найду сама, – гордо подняла подбородок Киу.
– Подсказка под тентом соседних вагонов. – Озорно улыбнулась Дейю и направилась к машине супруга.
– Он что, перевозит баранов? – Заворчал старейшина, припомнив ранее услышанные звуки.
Проверять содержимое платформ направили слуг уже после того, как старейшина вернулся в вагон сам – потому что вокруг грязь, да и не по чину.
Меховые накидки так и остались валяться на земле – но те не вели к смежным платформам. Машины же княжича отбыли – их никто не стал задерживать. Зачем, если Го Дейю сама дала слово вернуться – а значит следует приступить к более интересным делам.
Правда, от важных размышлений о деньгах и власти его довольно быстро оторвали вернувшиеся слуги. Чуть нервные и бледные, они попросили старейшину и старую каргу лично взглянуть – благо додумались засыпать щебнем удобный путь до крайних платформ, часть тента с которых была поднята.
Под тентом же стояли темно-зеленые танки, целившие прямо в вагоны Го.
– …и какое условие ты им поставила? – заинтересованно спрашивал княжич, осторожно приобнимая свою Дейю на заднем сидении машины.
– Очаровать Максима.
– О… – Не нашелся со словами Пашка.
– Если у нее не получится, я останусь с тобой. Если у нее получится, то ее убьет Ника, и я останусь с тобой. – Посмотрела девушка на него снизу вверх.
– А это не слишком жестоко? – Пробормотал он, впрочем, не сильно сочувствуя той, из-за которой настрадалась его Дейю.
– Прощение – это для сильных. А я такая слабая! – С горечью произнесла она, прижимаясь лбом к его груди.
Глава 14
Пятница началась задолго до рассвета. Пусть календарно она состоялась согласно часовым поясам и движению часовых стрелок, но субъективный день большинства людей наступает вместе с пробуждением. В этот раз огромное количество весьма влиятельного населения Империи было разбужено до восхода солнца.
Кого-то пробудили панические звонки референтов, к кому-то приехали будить лично, тарабаня по окнам на первых этажах особняков. А некая часть, что не спала и развлекалась в клубах, выслушала нерадостные вести через пелену алкоголя, стремительно трезвея.
Обыски, выемка документов, задержание на двадцать четыре часа руководителей, выдернутых прямо из постелей – повсеместно, по всей стране, по единому сценарию. От западных до самых восточных рубежей, с юга на север – спецназ министерства внутренних дел получал подпись от опешивших охранников и на их плечах вламывался в офисы заводоуправлений, вскрывал складские помещения и срезал пломбы с контейнеров.
Это было насквозь незаконно, а подпись рядового сотрудника ничего не значила. Любой толковый адвокат не оставил бы мокрого места от людей, санкционировавших обыски с нарушениями, а построенное на этих материалах обвинение растоптал бы в пыль. Но проблема в том, что сотрудники находили то, что искали – и вот это уже заставило бы задуматься того самого адвоката, а стоит ли вообще браться за дело, грозящее серьезными репутационными потерями. Потому что защищать приходилось бы отъявленных мерзавцев, взятых на горячем.
Весь теневой и высокодоходный бизнес, построенный на том, что все знают, но закрывают на это глаза за хорошие деньги, внезапно был взят за глотку и вытащен под свет прожекторов и телевизионных камер.
Во главе всего этого стоял князь Черниговский, выступивший героем в утренних новостях – на этот раз одетый в мундир своей службы, со всеми планками и наградами на груди. Ему было что рассказать: на руках факты, на сопровождающей речь картинке – видеофрагменты обысков и фото чудовищных улик, замазанных от впечатлительных людей. Все, что давало более тысячи процентов прибыли: нелегальный забой пушнины; токсичная химия без оглядки на экологические стандарты; контрабанда редкоземельных материалов, граничащая с госизменой; и как изюминка для впечатлительных – черное рейдерство, долговые ямы, притоны, рабство за высокими заборами…