— Мне кажется, я смогу лично поработать с каждой семьей, — откашлялся Ходенберг. — Мало ли, что там увидели дети. Они и были в плену всего пару часов. Да, неприятная накладка, но все можно объяснить. Например, люди обеспечивали защиту детей. А дети все неправильно поняли. При достаточных фондах….
— Георг, вы смотрите новости? — Перебил его Крупп.
— Мне доносят сводки.
— Будет очень сложно объяснить родителям, что там видел их ребенок, когда сидит заплаканная девчонка и на видео рассказывает, как ее избивали.
— Это какая-то провокация…
— Это — непрофессионализм, за который придется заплатить, господа. Мы все знаем цену риску. Сегодня вы взяли его слишком много. — Цепко смотрел на них Алистер.
— Значит, один из нас должен умереть, — ссутулился Ходенберг. — Скверно. Я начал привыкать к этой внешности.
— Вернешь себе через пару сотен лет, — пожал плечами Латтнер. — Хочешь, моего клона убьем? Мне, к слову, будет его жаль — с ним так забавно спорить.
— Да какая пара сотен лет? У этих деловых партнеров такая память… Тут навсегда или до конца света…
— Кстати, датчики так и?…
— Никаких изменений не зарегистрировано. — Отражая ту же степень сожаления, развел руками Латтнер.
— Господа… — попытался прервать их Алистер Крупп.
— И все равно, мне это не нравится. — Возмущался Йорг. — Отдавать им одного из нас — это опасный прецедент!
— Опасный прецедент ходит сейчас по городу — Хмыкнул Георг. — Если ты не против, лучше отдать им тебя. Я уже заявлял нашим друзьям, что тут не при чем. Неловко получится.
— Господа! — Рыкнул Крупп. — Вы неверно меня поняли. Нам. Придется. Отдать. Одного. Из. Нас.
— В смысле, убить? — Переспросил Йорг после легкой заминки. — По-настоящему? Навсегда?
— Такова цена общего блага. Нам нужно показать всю степень нашего возмущения. Обелить остальных. Они пришлют людей для проверки. Образцы твоей плоти, слепки твоей силы у них есть. Соврать не получится. Такова цена.
— И что, все так считают? Все поддерживают? — Слегка склонив голову, обвел их Йорг взглядом. — Мы уступим ради каких-то пустых обвинений? Этим… Этим напомаженным дуракам в цветастых тряпках с гербами?
И ответом ему было единодушие.
— Да я куплю их два раза! Да они сами приведут ко мне своих сыновей и дочерей! — Рассмеялся Латтнер.
— Йорг… Я сверну тебе шею легко и небольно. Я умею, — Отвел взгляд Крупп.
— Через два поколения никаких одаренных не будет, а вы…
— Йорг, мы не обсуждаем это!
— Кричи, кричи на мертвеца, — отчего-то забавлялся тот. — Вы все — все, уже выбрали жертву. Неужели каждый сидел бы столь спокойно, окажись на моем месте?
— Четыре — больше, чем один. Ганзе придется платить. Цена ошибки — жизнь.
— И вновь — все согласны, никто не спорит. — Констатировал Йорг. — А между тем, я же с вами полностью согласен, господа, — вальяжно откинулся на спинку своего кресла Латтнер. — Жизнь виновника должна быть платой.
Крупп хмыкнул и приподнялся на кресле.
— Горд, что был с тобой знаком.
— Не спеши Алистер. — Остановил его рукой Латтнер. — Тебе, как председателю, необзодимо поставить вопрос на голосование. Ты вправе лишь исполнить решение совета.
— В таком случае, я ставлю на голосование…
— Я вновь тебя перебью. У меня есть право внеочередного голосования. Я же имею право им воспользоваться, верно? Потом это будет сделать… Затруднительно.
— У меня нет возражений, — вновь сел на место Алистер Крупп и жестом показал, что все внимательно слушают.
— Коллеги, — взял слово Латтнер, — очевидно, что наши общие проблемы проистекают вовсе не из факта похищения благородных детишек. Как все помнят, их и вовсе должны были убить. Принести в жертву, во славу войны. Будут ли вымогать за них деньги до убийства, не будут — да какая разница? Но вы все помните — что вора бьют не потому, что вор, а потому что попался. Прискорбный факт, господа, который я не стану отрицать. Однако же с виновностью моей вы поторопились. Спросите себя, как так вышло, что русские так быстро нашли где заложники?
— Ты подозреваешь предательство? — Уточнил Ходенберг.
— Я излагаю факты, господа. Сквозь «Пелену» невозможно ничего увидеть, это общеизвестно. Над городом было три слоя «Пелены»! И стоило «Пелене» исчезнуть, как наших заложников обнаружили.
— Ты слишком полагался на «Пелену»! — Фыркнул Брандин.
— Я? Мы! Мы, господа! Слишком полагалисб на нашего друга Конрада.
Сеньор Аденауэр, до того молчавший, вздрогнул и недоуменно посмотрел на остальных.
— Я никого не предавал!
— Конрад, ты подставил под нож все наше дело, когда умолчал, что среди русских есть человек, способный снять «Пелену». — Жестко выговорил ему Латтнер.
— Да я понятия не имел!..
— Некомпетентность! — Рыкнул на него Йорг. — Которая обошлась нам в огромные убытки! Две черные статуэтки в трещинах! Уцелевшая «Пелена» дрожит от страха в третьей и не желает закрывать небо! Из-за вашей беспомощности, непрофессионализма, Ганза потеряла два реликтовых артефакта! Из-за вас, Адэнауэр, сорвался нас общий план! Из-за вас не начнется война, а мы будем вынуждены пойти на жертву! Из-за вас, Конрад, мы убьем вас, и откупимся вашим телом. Голосуем, господа!
— Что?! Да это немыслимо!
— Я голосую за, — кивнул Ходенберг. — Считаю, Адэнауер умышленно придержал информацию. Из-за него я чуть не потерял хорошего друга.
— Против! Вы с ума сошли?! Да на мне завязан контракт с Валуа! Да все сделки с Империей у меня на столе!
— Я — за, — развел руками Латтнер.
Конрад попытался вскочить с места. Но неожиданно на плечах его оказались ладони сидящего рядом Филиппа Брандина.
— За что?! — Обернулся на него Конрад.
— Спокойствие. — Прижал тот его к креслу. — Пусть скажет председатель. Я еще ничего не решил.
— Откровенно говоря, ситуация скверная, — повел плечами Крупп. — Но резон в словах Йорга есть. Где же грань между умыслом и глупостью, — вздохнул старик. — Знаю одно, ни того, ни другого нам не нужно. За.
— Моего решения не требуется, — хмыкнул Филипп. — Три против одного, один воздержался.
— Это будет не больно, Конрад, — покачал головой Алистер, вновь поднимаясь.
— Возражаю, — жестко возразил Латтнер.
— Что на этот раз? — Хмуро посмотрели на него.
— Это должно быть больно. Это должно быть на камеру. — Придвинулся тот к краю кресла. — Ведь пострадали дети.
— Какие же вы все ублюдки, — слабым голосом произнес Конрад.
— Предлагаю залить его глотку золотом — Фыркнул Ходенберг.
— И золотом наделать масок, двенадцать штук. В знак нашей скорби, — Кивнул Латтнер, которого Аденауер сверлил вглядом. — Голосуем?
— Смерть — она и есть смерть, — пожал плечами Крупп.
— Три против одного, один воздержался. — Без эмоций произнес Филипп.
Он так и стоял над Конрадом все время — даже, когда внесли заготовленный Латтнером тигель с золотом. Даже, когда тело перестало дрожать.
— Полагаю, сегодня делить состояние Конрада будет неправильно. — Уселся, вытирая с лица пот, Крупп обратно на кресло. — Его люди ведь откроют нам доступ?
— Поднимем зарплату, — пожал плечами Ходенберг. — У меня даже сомнений нет.
— Но что-то с «Пеленой» надо делать, — сел на место и Брандин.
— Это Юсупов виноват. Он же ДеЛара, он же Самойлов. Больше некому, — кивнул своим мыслям Георг. — Нам надо кого-нибудь, кто заблокирует Силу Крови Юсуповых. С кем они там воюют?
— Я озаботился вопросом. — ответил ему Латтнер. — Не то что некоторые, — неприязненно покосился он на труп в золотой маске. — Куба, Япония — пришел отказ. Не хотят обострять спящий конфликт. Китай — охотно согласились. Узнав личность, отказались.
— Даже так?
— Клан Ли не пожелал дать объяснения. Очень не хватает Дитриха, м-да… Зато хорошие вести, как обычно, в самом конце. Аймара!
Филипп Брандин поморщился.
— Георг тебе не простит. Мертвый город и пирамида из черепов…
— Если они убьют ДеЛара, отчего же, — заинтересовался тот.