— Я заберу это, — ласково перехватил я его движения.
В моих руках оказалась шкатулка — побитая временем, с нечитаемым рисунком под многими слоями красного и черного лака. Небольшая — гранями пятнадцать на десять, высотой в пять. Нетяжелая — будто весь ее вес и приходится только на дерево, да бронзовые петли. Прихотливого вида золотой крючок держал створки. Древняя вещица, интересно — что внутри?
— Как вы посмели. — Проворчал граф через ужас, изображая гнев. — Я бы отдал сам! Там подарок победителю!
— Значит, это нам. — Положил я шкатулку в широкий внутренний карман пальто. — Благодарю.
— Победил сеньор ДеЛара! — Потирая шею, запоздало провозгласил барон фон Диггерн.
— Откройте подарок, окажите честь, — уже просительно поклонился Швабенгау.
— Посмотрю как-нибудь потом. Сейчас у нас дела, — улыбнулся я ему.
— Я настаиваю! — Вцепился он мне в плечо.
И был тут же отброшен движением одного из безымянных Борецких.
— В следующий раз сожгу, — безразлично произнёс тот, пресекая слова возмущения.
В миг, когда бой окончился, свидетели боя вновь стали обычными людьми, пусть и благородного происхождения. Такие, бывает, умирают по самым нелепым поводам…
— Город вновь открыт. — Провозгласил герцог де Плесси. — Виват победителю. Горе побежденным.
Правда, выражение его лица было — словно втравили в какое-то грязное дело без его ведома. Истина раскроется в свое время.
— Ваше сиятельство, герцог. Ваши светлости, — коротко кивнул я им. — Всего наилучшего.
— Господа, — поклонился герцог ДеЛара.
На щеках его впервые был румянец, а в глазах царило спокойствие.
— В аэропорт, в Румынию? — Вновь коснулась его тревога.
Ведь там Ника и мой будущий сын — новая причина, чтобы Михаэль ДеЛара продолжал жить.
— Вернемся в отель и решим с транспортом, — зашагал я по проселку, не дожидаясь возвращения машин.
Впрочем, к месту боя никто и не торопился — микроавтобусы были найдены покинутыми у въезда в город. Идти до них пришлось около часа, и еще больше времени заняло, чтобы пробраться по дорогам, затронутым эхом ударной волны: многое, что уцелело после гнева ДеЛара, нового испытания не выдержало — древний город, будто старик после второго инсульта, выглядел скорее мертвым, чем живым. Много битого кирпича и стекла под колесами; оборванные провода электричества на снесенных столбах — молчаливым укором мне…
Ближе к центру города «Альфард» набрал почти тридцать километров в час, доставив семерых «виртуозов» под окна отеля только ко второму часу дня.
Два здания: наше и соседнее, смотрелись нетронутыми под сияющими вокруг них барьерами. На улице перед ними стояли люди — кажется, абсолютно все, кто их населял. В том числе потирал глаза, встряхивал головой, и недоуменно смотрел на гору князь Давыдов — весьма помятого вида, в расстегнутой на три пуговице рубашке, левый край которой не был заправлен в брюки.
— Вы велели разбудить его, ежели мы увидим гору выше первого этажа, — слегка мандражируя и заглядывая мне за спину, доложил подскочивший к машине княжич Ильменский. — И вот, разбудили. А это… — Повис вопрос в воздухе, стоило моим сопровождающим показаться в дверях машины.
— Это мои люди, — достаточно громко, чтобы все услышали, пояснил я.
— Ротмистр, — рявкнул господин полковник, завидев меня. — Откуда гора в Любеке?!
— Упала сверху.
— Тьфу, опять все проспал! — В сердцах махнул он рукой. — Ломов, а вы куда? — Отметил он деловито проходящего мимо юнкера с знаменем полка в руке.
— Устанавливать знамя на вершину горы. Придут срывать — можно будет подраться.
— Поздравляю с новым званием, корнет Ломов! Постойте пока, я с вами пойду.
— Виват!
— Вот, толковый офицер будет! — Словно укоряя, сказал мне господин полковник. — Не забывает про начальство!.. Ротмистр, — шепнул он уже тише, косясь на стоящих отдельной группой Аймара и Шуйских. — Мне кажется, или там краснокожие? — Тряхнул он головой и вновь покосился в ту сторону. — А у машины, рядом с князем ДеЛара — пятеро Борецких? Только не жалейте меня, — просительно пробормотал он. — Вот те на, допился…
— Не кажется. Родственники невесты княжича Шуйского, вместе с самой невестой. Борецкие — мои новые слуги. — Для верности, я показал ему княжеский перстень.
— И сколько лет я спал?!
— Три дня.
— А рядом с вами опасно пить, ротмистр, — погрустнел Давыдов. — Так, это что же, и сватовство было?
— М-м, мне кажется, пока нет.
— О! — Воспрянул он настроением, застегнул пуговицы на рубашке и замаршировал прямым курсом на Аймара. — Разрешите представиться, подполковник лейб-гвардии Гусарского Его Величества полка, князь Давыдов Василий Владимирович!
Переводчик тут же принялся втолковывать своим нанимателям, кто к ним заявился — правда, потратив на это минуты три и раз десять упомянув слово «дракон» — уж слишком много сомнения было в глазах обычно невозмутимых Аймара, которые не стеснялись переспрашивать его на своем языке.
— А они что, русского не понимают? — Качнувшись, хмуро уточнил князь. — Хотите, научу?
— Господин полковник, это друзья! — Поспешил я вмешаться в беседу. — Господа! Мы с князем Давыдовым желаем подарить молодой паре княжество Любек. — Повернувшись, показал я рукой на чуть дымящийся город. — Да, потребуется небольшой косметический ремонт… Но, обратите внимание, лес, гора, море!
А еще владеть княжеством, в котором пролил так много крови, было безумием. Пока ехал по городу, понял, что нужен кто-то третий — непричастный к большой резне, но овеянный доброй славой. Шуйского здесь знали, как спасителя плененных дворян. Аймара призвала сама Ганза — так пусть их союз возвращает город и земли вокруг него к нормальной жизни. Дед не будет против — ему все равно до земных богатств.
После быстрого перевода, на Давыдова смотрели гораздо уважительнее.
— Какая знакомая гора… — Пробормотала Аймара Инка.
— Разумеется, князю Давыдову Василию Владимировичу было бы очень лестно быть свидетелем жениха, — стер я с лица Артема глупую улыбку.
Местные жители должны видеть печаль и переживания на лице нового руководителя — вот как сейчас, например.
— Великий Аймара Катари не отказался бы взять пару уроков русского языка у уважаемого князя Давыдова, — с почтением и поклоном высказался переводчик.
— О, это очень легкий язык! — Взбодрился и даже порозовел от удовольствия господин полковник.
— Вот, например, что сказать Европейским монархам, если они не согласятся с таким щедрым подарком? — Деловито уточнили Аймара.
— А вы посмотрите: стоит гора! — Подойдя к Аймара Катари, Давыдов приобнял его за плечо и вдохновенно посмотрел вместе с ним на север. — Как считаете, с какой отметки она сейчас начинается?
— А… А не все ли равно?
— Вот! Подхватите это ощущение! Не отпускайте его — вы близки к пониманию! — Вещал Василий Владимирович, торжественно подняв ладонь свободной руки.
— И что нам делать с этим… Пониманием?
— Оно зовется «poher». Это универсальное слово! Он означает и отметку, с которой начинается гора, и ответ европейским монархам, и наше отношение, если они будут не согласны! Все, что не имеет для вас значения, называется именно так!
— У Аймара Катари еще один вопрос по русскому языку. Подскажите, как правильно обратиться к уважаемому княжичу по воду золота, которое Ганза обещала клану Аймара сто тонн золота, но так и не выплатила. Ганза теперь в его руках, вместе с ее обязательствами…
— Не забывайте, ротмистр тоже русский. — Покровительственно похлопал Давыдов того по плечу.
— В смысле, ему тоже poher?
— Аймара Катари — очень способный ученик! — Похвалил я уважаемого князя.
Правда, поскучневший глава клана, кажется, не очень-то обрадовался.
— А что есть «свидетель жениха»? — Все-таки перевел юноша при Аймара, хотя наверняка сам знал ответ.
— О, для этого вопроса мне понадобится реквизит! — Сделал таинственное лицо Давыдов и заспешил внутрь отеля. — Йохан, у вас есть приличные рюмки?! — крикнул он внутрь холла.