Всяк знающий его вам скажет, что такова
Не сыщешь добряка второго.
Львов наделен ярким чувством юмора, самоироничен, о чем говорит эпиграмма “К моему портрету, писанному господином Левицким”:
Скажите, что умен так Львов изображен?
В него искусством ум Левицкого вложен.
В 1777 г. Львову представилась возможность отправиться в восьмимесячное путешествие по Европе: Англия, Германия, Франция, Испания, Нидерланды. Он все впитывал, как губка, записывал, зарисовывал. О благотворном влиянии путешествий на Львова писал его друг Михаил Никитич Муравьев: “Много способствовали к образованию вкуса его и распространению знаний путешествия, совершенные им в лучшие годы жизни, когда чувствительность его могла быть управляема свойственным ему духом наблюдения. В Дрезденской галерее, в колоннаде Лувра, в затворках Эскуриала и, наконец, в Риме, отечестве искусств и древностей, почерпал он сии величественные формы, сие понятие простоты, сию неподражаемую соразмерность, которые дышат в превосходных трудах Палладиев и Мишель Анжев”.[16]
Франция эпохи энциклопедистов переживала театральный бум. Львов с друзьями бывал в театрах, где шли классические трагедии и особенно модные тогда комические оперы.
В 1777 году, в начале августа, 26-летний Николай Львов вернулся из длительного путешествия по Европе в Петербург и поспешил в родные Черенчицы.
Я прижал к сердцу молодецкому
Землю русскую, мне родимую...
Новоторжская деревня приняла светские манеры молодого барина неодобрительно: “Я вернулся из Парижа, — вспоминал он спустя 20 лет, — я был во фраке и с напудренной головой, деревенщина ничего в этом не понимала и принимала мой наряд и мою вежливость за кривляние уличной обезьяны”.[17]
Разнополый прынтик с мельницы
На мороз колени выставил.
Что ты этак жмешься, шаркаешь,
В три погибели ломаешься?
Я таких только на ярмонках
Обезьян видал на сворочке...
Львов пришел на родовое кладбище, в Арпачёво, поклонился могилам предков. Еще в путешествии он решил поставить надгробный памятник на могиле отца. На олонецком Александровском заводе были отлиты чугунные плиты, друзья — И. Хемницер, М. Муравьев, Г. Державин — написали эпитафии. Ко дню памяти батюшки, в ноябре, памятник установили.[18]
По возвращении в Петербург Николай Львов служит в Коллегии иностранных дел, у П.В. Бакунина, в доме которого был устроен любительский театр. Львов был организатором, постановщиком комедии Ж.Ф. Реньяра “Игрок” и комической оперы А. Саккини “Колония”. Среди актеров-любителей особым очарованием, сценическим темпераментом, красивым, хорошо поставленным голосом выделялась Мария Алексеевна Дьякова. Они были знакомы давно: юный Львов по прибытии в Петербург бывал в доме Дьяковых, потому что хозяйка дома, Авдотья Петровна, приходилась ему двоюродной тетей, а с Марией Алексеевной они были троюродными братом и сестрой.[19]
Нам хорошо знаком ее образ, запечатленный тогда, в 1778 году, кистью Д.Г. Левицкого: мягкий овал лица, робкая, чуть приметная улыбка, лучистые глаза. В портретах (быть может, в этом отличие их от фотографий) всегда есть загадка, недоговоренность... кому адресован этот взгляд, излучающий задумчивую нежность?
Поклонников у Марии Алексеевны было немало. Безнадежно влюбленный И.И. Хемницер посвятил ей первое издание своих басен, граф Сегюр на обороте её портрета написал:
Как нежна ее улыбка, как прелестны ее уста,
Ничто не сравнится с изяществом ее вида...
В ней больше очарования, чем смогла передать кисть,
И в сердце больше добродетели, чем красоты в лице.
Влюбился в нее и Львов. И она душою предпочла его. С 1778 г. у влюбленных начался бурный роман. В ноябре 1780 г. они тайно обвенчались в небольшой деревянной церкви на Васильевском острове,[20] но более трех лет скрывали свой брачный союз.
16
Муравьев М.Н. Краткое сведение о жизни г[осподина] тайного советника Львова // Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн — СПб., 1994. С. 361.
17
Н.А. Львов. Добрыня Богатырская песнь // Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн — СПб., 1994. С. 194.
18
Подробнее см.: Львова А.П. Арпачевские находки // Николай Львов: прошлое и современность. СПб., 2005. С. 112—115. Надгробный памятник А.П. Львову не сохранился.
19
Дзюбанов С.Д. “Верует в Резон, как во Единого Бога” (подлинная история тайной женитьбы Н.А. Львова) // Г.Д. Державин и его время. Вып. 4. СПб., 2008. С. 5—56.
20
Из метрической книги церкви Живоначальной Троицы Санкт-Петербурга: “1780 год 8 ноября № 35. Иностранной коллегии коллежский секретарь отрок Николай Александрович Львов штацкого с сосетническою Алексеевою дочерью Афанасьева сына Дьякова девицею Мариею. Кто поруками подписались: по женихе — Горного корпуса надворный советник Иван Хемницер, по невесте — Тобольского пехотного полку капитан Петр Вельяминов”. Цит. по: Л. Бройтман. Дом Дьяковых // Васильевский остров. 1993. № 1 (18). См. так же: Лаппо-Данилевский К.Ю. О тайной женитьбе Н.А. Львова // Новое литературное обозрение. 1997. № 23. С. 132—144.