Семейные предания рассказывают романтическую историю их тайного венчания,[21] причиной его называют несогласие родителей невесты из-за бедности жениха, но исследователи отыскали документы, свидетельствующие о несколько иных мотивах более чем трехлетней тайны их брака. Причины этой тайны были прозаичнее и весомее: в то время (1780—1783 гг.) шло разбирательство и судебный процесс по подозрению в злоупотреблениях служебным положением А.А. Дьякова — отца невесты. Николай Львов был свидетелем в этом процессе. По процессуальным нормам свидетель не мог находиться в близком родстве с обвиняемым, к тому же подобное обстоятельство явно повредило бы карьере Львова. Только в 1784 году, когда обвинение с А.А. Дьякова было снято, молодые “обнародовали свою тайну” — объявили о браке.[22] Позднее Львов признавался: “...сколько труда и огорчений скрывать от людей под видом дружества и содержать в предосудительной тайне такую связь...”[23]
“Зодчий Аттики преславный...”
Зодчий Аттики преславный,
Мне построй покойный дом,
Вот чертеж и мысли главны
Мной написаны пером.
“Все искусства имели прелести свои для чувствительного сердца, Львова. Музыка, стихотворство, живопись, лепное художество; но предпочтительно архитектура стала любимым предметом его учения...”.[24]
Диапазон архитектурного творчества Н.А. Львова необычайно широк: от правительственных сооружений — Кремлевский дворец в Москве и здание Кабинета в Петербурге — до хозяйственных построек в провинциальных усадьбах. Он признан одним из крупнейших мастеров усадебного строительства, “отцом” русского палладианства. Львов был избран Почетным членом Академии художеств (1786), хотя не получил специального архитектурного образования. О нем некоторые исследователи говорят как о дилетанте.
Дилетант, но какой! Он хорошо был знаком с европейской культурой, с лучшими образцами мировой архитектуры — блокноты его путешествий испещрены зарисовками памятников. Он самостоятельно, творчески изучал архитектурные трактаты Витрувия, Виньолы, Палладио, переосмысливая их, в чем-то не соглашаясь с ними, но приняв непременным критерием красоты сооружения “божественную гармонию”. Львов, не связанный жесткими требованиями академических архитектурных норм, мог позволить в своих творениях свободу архитектурных форм, но никогда не мог позволить погрешить в соразмерности, в гармонии своих творений.
Его зодческий дебют — проект собора Св. Иосифа в Могилеве. Предыстория его такова: Екатерина II пожелала увековечить память о дипломатической встрече с австрийским императором Иосифом II в Могилеве сооружением собора. Был объявлен конкурс. Ни один из представленных проектов не устроил заказчицу, тогда кн. Безбородко предложил рассмотреть проект Львова. “Мысль молодого художника, нигде не учившегося, восхитила государыню”, проект, выдержанный “в правилах лучшей греческой архитектуры”, был одобрен Екатериной II.[25] Молодой архитектор не цитирует, не слепо подражает античным образцам, а творчески переосмысливает их, адаптируя к условиям России. Так, исходя из идеи открытого купола Пантеона, неприемлемой в климатических условиях России, Львов первым из архитекторов разработал и применил в Могилевском соборе систему двойного купола: внешний купол — световой фонарь с двенадцатью круглыми окнами. В куполе В.Л. Боровиковским была написана “Небесная слава”, в простенках окон — двенадцать апостолов. Внутренний свод имеет в середине отверстие и двенадцать сквозных ниш, через которые видны хорошо освещенные росписи, в то время как источник света скрыт от глаз.
Иосифовский собор отразил систему новых художественных идей; растиражированный в гравюрах, он стал доступен многим провинциальным архитекторам, открыл новое направление в храмовом строительстве.[26]
Львов присутствовал в свите императрицы во время поездки ее в Могилев. Волнующее событие — освящение места закладки собора. Торжественную Литургию сопровождала Придворная певческая капелла под руководством М.Ф. Полторацкого. Император Иосиф II подарил Львову золотую с алмазами табакерку со своим вензелем. Императрицу можно назвать крестной матерью архитектурного творчества Львова, а “на зубок” она подарила ему перстень с бриллиантом.
21
По воспоминаниям С.В. Скалон, дочери В.В. Капниста, который был тогда помолвлен с дочерью Дьяковых — Александрой, “зная, что друг его Львов страстно влюблен в старшую сестру ее, Марию Алексеевну, руки которой несколько раз тщетно просил (он не имел никакого состояния), решился для своего друга на такой поступок... Отправившись накануне своей свадьбы на бал в сопровождении Марии Алексеевны... он подъехал к церкви, где уже поджидали Львов и священник. После венчания они разъехались из церкви в разные стороны...”. Только когда материальное положение Н. Львова укрепилось, родители невесты согласились на брак дочери с Н. Львовым. Капнист-Скалон С.В. Воспоминания // Записки и воспоминания русских женщин XVIII — первой половины XIX веков. М. 1990. С. 286—287. Несколько иная версия “тайны брака” приводится в воспоминаниях Н.И. Мердер (внучка сестры Н.А. Львова — Елизаветы Александровны, в замужестве Свечиной). “Дьяковы не считали Львова выгодным женихом... Между тем императрица к нему благоволила, и ему было обещано место при испанском посольстве, благодаря которому он надеялся быстро продвинуться по службе. Но уезжать так далеко и надолго, оставив в России страстно любимую девушку, ничем, кроме взаимной любви, с ним не связанную, было так тяжело, что они решили обвенчаться... Тайна долго не открывалась, и не родители, а первая узнала ее императрица, которой Мария Алексеевна должна была повиниться, когда государыня стала допрашивать ее: почему она отказывает всем сватающимся за нее женихам? ... Львов был вызван в Петербург, за супругов ходатайствовала перед родителями сама императрица, и роман кончился благополучно во всех отношениях”. Мердер Н.И. Из далекого прошлого (Тетушка Вера Николаевна Воейкова) // Исторический вестник. 1909. № 11. С. 402—404.
22
Дзюбанов С.Д. “Верует в Резон, как во Единого Бога” (подлинная история тайной женитьбы Н.А. Львова) // Г.Р. Державин и его время. Вып. 4. СПб., 2008. С. 5—56. (Н.А. Львов оказался в родстве со своим другом — поэтом В.В. Капнистом, женатым на сестре Марии Алексеевны — Александре. Позднее родственником станет и Г.Р. Державин: после смерти жены, Екатерины Яковлевны (15 июля 1794 г.), он женился на сестре жены Львова — Дарье Алексеевне.
23
Письмо Н.А. Львова к А.Р. Воронцову. 10 ноября 1783 г. // Лаппо-Данилевский К.Ю. О тайной женитьбе Н.А. Львова // Новое литературное обозрение. 1997. № 23. С. 137.
24
Муравьев М.Н. Краткое сведение о жизни г[оcподина] тайного советника Львова // Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн — СПб., 1994. С. 361.
25
Ф.П. Львов. Николай Александрович Львов // Львов Н.А. Избранные сочинения. Составитель К.Ю. Лаппо-Данилевский. Кёльн — СПб., 1994. С. 368.