Незнакомка, имя которой я смог узнать, вновь появилась в моей жизни.
Мирай вновь закусила губу, склоняя голову на бок. Она ждала. Покорно ждала моих слов, не решаясь ответить мне колким замечанием. Неужели, она начала уважать старших? Или, она всегда уважала врачей? Ну же, Мирай, вспомни меня.
В любом случае, она повзрослела, раз сейчас она не истерит и не швыряет вещи в разные стороны. Клянусь, когда-то я думал, что она разнесёт всё в пух и прах, если ей что-то не понравится. Так что же сейчас случилось. Что же случилось с тобой, Мирай?
Да и неужели я на столько сильно изменился, раз даже та, что когда-то была ближе всех ко мне, не может признать во мне того трусливого мальчишку.
Мирай... имя, которое я так давно хотел заполучить. И теперь, когда оно витает повсюду, словно эхо, я могу ощущать его даже на вкус. Оно сладкое.
Выпрямив спину, я поправил рыжие локоны, которые бесцеремонно спадали на глаза, закрывая обзор и, достав из нагрудного кармана, чёрную ручку, принялся записывать нужную мне информацию.
— Как давно вас преследуют приступы мигрени?
На мгновение, Мирай задумалась, заправляя пряди волос за уши.
— Думаю, с самого детства,— девушка пожала плечами.— Это наследственное.
— А обмороки?
Моя незнакомка задумалась, она свесила ноги с кровати и принялась раскачивать их из стороны в сторону.
— Неделю, или две назад,— не много подумав, ответила она.
Сделав несколько пометок, я никак не мог сосредоточиться. Лишь снова встретился с ней глазами, в надежде, что она всё-таки признает меня. Но этого не произошло. Мирай... имя, которой я хочу произносить снова и снова, смотрела куда-то сквозь меня, покусывая щёку.
Пациентка, поправив пижаму, которая была велика, встала с постели и приблизилась к шкафу, доставая куртку. Набросив серый пуховик, девушка посмотрела на меня и легко улыбнулась. Но я то знал, что на самом деле скрывалось за её милой и притягательной улыбкой.
Встав, как по рефлексу, я сказал:
— Вы куда-то собрались?
Она не удостоила меня взглядом, но всё же произнесла:
— Да,— я слышал в её голосе раздражение. Мирай всё-таки посмотрела мне в глаза и добавила, улыбаясь: — Хотела бы посмотреть на ваш хвалёный сад.
Устало склонив голову, я выдавил из себя улыбку, соглашаясь с её решением, но всё же моё сердце неприятно чесалось. А что если она уйдёт. Что будет, если Мирай вновь исчезнет?
Что же произошло тогда с тобой, Мирай?
Глава 8.
Мирай удобно расположилась на одной из отдалённых лавочек. Девушка небрежно накинула на себя пуховик. Но, клянусь, я совсем не знаю зачем ей такая тёплая куртка в середине весны. Завязав тугой хвостик, она с ногами забралась на лавку, обхватывая руками колени. Сейчас она не казалась мне той,кем являлась. Мирай больше походила на котёнка, которого оставили здесь умирать.
Забавно,— тут же подумал я.— Она выглядит в точности, как и тогда. Не считая, разумеется, новой стрижки, которая ей действительно шла.
Я видел, как вздымается её грудь, заполняя легкие воздухом. Наблюдал, как Мирай отдирает оставшиеся кусочки лака с ногтей и как пожимает плечами, разговаривая сама с собой. Чёрт, ведь она действительно здесь. Сидит, дышит, говорит. Она никуда не исчезла, Мирай здесь, со мной. Она живая.
Мне были не известны мотивы её прихода. Возможно, это действительно случайность и наша встреча не была предопределена судьбой. Как знать, ведь я даже спросить не могу у неё. Как вообще мне следует вести себя с человеком, который даже меня не помнит. Ну, или делает вид. Этого я тоже не узнаю. Мне оставалось лишь негодовать и подсматривать за ней, как самый настоящий сталкер.
Было ли мне интересно узнать, где пропадала моя незнакомка? Несомненно. Любопытство сжирало меня изнутри, мешая дышать. Я знаю, что наши отношения трудно было назвать дружескими, не говоря уже о любовных, но, кусая ногти, мог лишь представлять наш предстоящий разговор. В любом случае, мне стоит рассказать Мирай об этом.
Я попытался выяснить всё самостоятельно. Лучший помощник в поиске информации — личное досье пациента. По этому, трижды извинившись перед Джулией за своё хамское поведение и проскочив пару раз зайчиком по пятам, медсестра сжалилась и вручила мне её мед карту. Правда я до сих пор не могу понять почему она не позволила мне взять документы самостоятельно. Я же, мать его, доктор.
Хмыкнув, медсестра протянула мне папку и,заметив, как мои руки дрожат, тут же предложила успокоительное. Нужно ли оно мне? Определённо. Но оно не должно быть в таблетках, оно должно быть в этой папке. Плотно стиснув её руках, я долго не решался открыть, смертельно опасаясь за секрет, который могу узнать. Но, вспомнив про свою идиотскую привычку— делать, прежде чем думать— я раскрыл заветные странички.