Обещание, которое я также дал брату, что съезжу, проверить новую квартиру отпало само собой. Сегодня у меня не было сил идти куда-то и привыкать к новой обстановке. Вместо всего этого, я решил остаться ещё на одну ночь в столь привычном месте.
Я не мог согласиться с отцом, просто не мог. Эта квартира вовсе не подарок. Это будка. Домик, который будет кричать мне: «Эй, посмотри, вот ради чего твой отец пахал. Будь благодарен, щенок!». Но какой во всём толк, если время не повернуть назад.
— Снова остаётесь на ночное дежурство?
Я непроизвольно повернулся на голос Ребекки, девушка стояла возле кофе-машины и заваривала уже вторую кружку. Так и не дождавшись ответа, Бек протянула мне кофе и уселась напротив, аккуратно придерживая стакан.
— Именно так, — я коснулся виска, закрывая глаза. — А ты, уже собираешься?
Ребекка отрицательно покачала головой, сощурив глаза.
— Не-а, — она сделала глоток и тут же высунула язык, обжигаясь. — Нужно покопаться в документах, а то я этот бардак буду вечность разбирать. Да и пациента своего хочу проверить. Вы были правы, руководитель. Химиотерапия значительно помогла ему и теперь можно приступать к операции.
— Вот как, — знать о том, что пациент идёт на поправку, было как бальзам на мою душевную рану. Само ощущение того, что человек не намерен сдаваться, вызывало у меня капельку гордости. — Что ж, я рад это слышать.
Сделав очередной глоток, я хмыкнул. Наше здоровье — важная составляющая, так почему мы губим его бессонницей и этим горьким кофе.
— Май, — её тихий голос заставил меня вздрогнуть. Я перевел на неё взгляд и слегка улыбнулся. — Как ты себя чувствуешь?
Мне нравилось, что она говорит так тихо, хотя, возможно, любой голос сейчас покажется не громким после Джулии, которая постоянно ворчала над ухом.
— Всё нормально, — поставив кружку на журнальный столик, я постучал по наружным карманам, нащупывая уже потёртую пачку сигарет, но их там не оказалось. — Ты не видела сигареты? Я, кажется, оставлял их в этом халате.
— Май.
— Что? — слишком грубо спросил я, продолжая искать пачку.
— В последний раз ты выкурил пачку после операции Чарли, больше ты не трогал их. Я давно не видела тебя таким подавленным, что-то случилось?
Вот как.
Прошло уже столько времени после последней выкуренной сигареты, а я и не заметил. Странно было искать их в халате, который раз двести уже постирала Джулия. Действительно, что это со мной.
— Нет, Бек, со мной всё хорошо. Я просто устал.
— А как же ваше: «Мир пропадёт без моего таланта»? Вы сейчас убиваете себя, вместо того, чтобы беречь.
— Глупости не неси. Я действительно устал.
— Май, ты уже не ребенок и должен понимать, что здоровье нужно беречь. Если устал, то поспи в свободной палате, если не устраивают кровати комнаты отдыха для персонала. Всё до чёртиков просто.
Она сделала глоток и недовольно хмыкнула.
— Может, уже пойдёшь работать, раз уж осталась?
— Грубиян, — встав, она приблизилась к столику и, оставив грязную кружку, тут же вышла из комнаты.
— Боже, она когда-нибудь научится убирать за собой. И как её вообще взяли в нейрохирургию, — продолжая держаться за голову, я приблизился к столу, сгребая все кружки, чашки и тарелки в мойку.
Не то, чтобы я любил мыть посуду, просто от всей этой печальной картины моя голова раскалывалась ещё сильней. Думаю, люди говорят правду, и нейрохирурги действительно педантичны и слишком уж придирчивы. Правда, мы уже убедились, что не все...
Ночной обход давался мне с трудом, боли усилились, что даже сон не мог их заглушить. Приходилось прогуливаться по пустынным коридорам, спрятав руки за спину и мысленно напевать детскую считалочку, чтобы не испугаться, когда свет резко выключится. Это случалось довольно редко, но если перебои со светом и происходили, то обязательно тогда, когда я был на ночном обходе.
Пациенты уже давно окунулись в мир Морфея, чему я искренне завидовал, и лишь тихий писк приборов разлетался по всей округе. Повсюду витал запах медикаментов и хлорки, которую так любила использовать наша медсестра в целях экономии. Этот привычный запах, этот привычный звук. Всё в этом месте казалось мне дороже родного дома. Правильно ли это? Не знаю. Но, в который раз всё обдумав, я выбираю верное, на тот момент, решение и остаюсь преданным своему делу. Меня поразило, с какой агрессией старик отзывался о моей работе, выплёвывая каждое слово, словно сожрал что-то очень противное. В любом случае, это ещё больше отбило желание вернуться, хоть и квартира, подаренная отцом, была кстати.
Добравшись в тумане до уже знакомой палаты, я замер, не решаясь пошевелиться. Волнение, сковавшее тело, было совсем необоснованно. Напротив, я хотел уйти, но что-то держало меня на цепи. Вот же...