Не решаясь сделать и шаг, я простоял так несколько минут, а после, сильно стиснув кулаки, ушел, так и не увидев ту, которая может в любой момент исчезнуть.
Глава 10.
Утро врача всегда начинается с обхода. Мы осматриваем оперированных пациентов, спрашиваем, всё ли у них в порядке и хорошо ли они спали. После, мы пьём горячий кофе, который обжигает язык и на несколько минут отключает вкусовые рецепторы, именно поэтому мы с лёгкостью можем обходиться без завтрака. Это больше напоминает привычку, которая вырабатывалась с годами. Чем дальше, тем лучше. Однажды, мы все пожалеем, что пренебрегали основами правильного питания, но сейчас в наши задачи входит забота о здоровье других.
Ближе к обеду, мы опрашиваем новоприбывших пациентов. Слушаем их жалобы и делаем пометки в блокноте. Нередко, выслушивая слезливые рассказы, которые никак не относятся к истории болезни, нас начинает клонить в сон. Не знаю почему, но я часто начинал засыпать под рассказы о кошке, которую пациент не смог пристроить до возвращения домой, так как питомец уж слишком любит гадить по углам. Или истории бабулек, которые начинают вспоминать молодость и рассказывать о своём крепком, на тот момент, здоровье. К счастью, или к сожалению, но это одна из обязанностей врача — быть вежливым и учтивым. Особенно это относится к самым невоспитанным пациентам, которых я с удовольствием обменял бы на десять историй о кошках и на рассказы пенсионерки.
— Почему я должен уговаривать тебя поесть?
Забросив ногу за ногу, я облокотился на спинку гостевого дивана, не спуская взгляда с непослушной пациентки, которая уже битый час отказывалась от приёма пищи. Мирай нервно закатила глаза, ей уже не терпелось избавиться от моего присутствия, но гордость не позволяла ей съесть и пары ложек овсяной каши, на которую я вот уже десять минут пускаю слюни.
— Доктор, когда вы уже отстанете от меня? — в который раз повторив, она зеркально отобразила мои действия, свесив ноги с кровати и скрестив руки на груди.
Она тратила моё драгоценно время сама того не осознавая, но я не могу жаловаться на это, ведь рядом с ней мне совсем не хотелось уходить. Правда, признаваться себе в этом мне так же не хотелось. Разумеется, в мои планы не входило нянчится с той, которая всем сердцем ненавидит меня, но я ничего не мог сделать со своими желаниями. Сказать по правде, она действительно свалилась на меня как снег на голову, но было трудно, прийти к соглашению со своим подсознанием, которое подсказывало что-то неладное. Иногда у меня возникало ощущение, что я медленно приближаюсь к ней и всем силами цеплялся за эту возможность. Но, на самом деле, когда мне казалось, что вот-вот и удастся разгадать её главный секрет, она уже успела сделать десять шагов назад. Грустно и смешно одновременно. Тогда, когда я был шестнадцатилетним мальчишкой, я слушал её рассказы и верил. Искренне верил, что она откровенна со мной, и мы каждый день становимся ближе. Но это была иллюзия, которую она создала своей болтовней. Мирай всегда была призраком, который не хочет быть увиденным.
— Обещаю, я отстану от тебя, когда поешь, — раздраженный от собственных размышлений, я вскипал от злости.
Встав с дивана, я приблизился к окну, в надежде, что пейзаж поможет успокоиться мне как раньше. Но, нет. Эти чёртовы деревья одним своим видом выводили меня из себя.
— Послушайте, доктор Виксен, — в её голосе отчетливо были слышны металлические нотки. Она встала с кровати и приблизилась ко мне. Заправив короткие пряди волос за уши, девушка облокотилась об подоконник и корпусом развернулась ко мне, не стирая улыбку с лица.
Несмотря на её высокий рост, я всё же оказался выше. Хоть и не на много, но внутри я уже ликовал, улыбаясь во все зубы. Некая маленькая победа, о которой она даже никогда не узнает.
— Уже скоро должен прийти мой брат, — продолжая смотреть на меня, сказала Мирай. — Он обещал принести что-нибудь вкусное. Теперь-то вы понимаете, что эта каша, отвратная не только на вкус, но и на вид, не лезет мне в глотку.
Она старалась проговаривать каждое слово, словно убеждая саму себя, а после, встретившись с моим взглядом, опустила голову, продолжая скрещивать руки на груди.
Повторив её действия, повернувшись к ней корпусом, мы оказались слишком близко друг к другу, ведь я мог слышать её ровное дыхание и моё сердцебиение.
— Чтобы нормализировать пищеварительную систему, мисс Вуд, необходимо правильное питание, — мой голос оказался слишком уж низкий и отдавал хрипотой. По этому, прочистив горло, я продолжил: — Есть круассаны, конфеты и запивать всё это кофе не лучшая благодарность желудку за то, что вы до сих пор не слегли с гастритом.