Заведующая коллектором вела супругов Би вдоль наглухо запертых дверей, мельком заглядывая в смотровые окошки.
- Здесь у нас располагаются подростки, от 12 до 17 лет, отягощённые уголовным прошлым. Отчаянная публика, особенно старшие возраста, поэтому в этой части здания принят усиленный режим безопасности. А нормальные детки у нас размещаются в противоположном крыле, двумя секциями дальше. Какого возраста ребёнка вы намерены взять?
- Ну, я не определилась точно, - сказала смущённая миссис Би, - хотелось бы помоложе, конечно.
- Самым маленьким у нас пять лет, - холодно проинформировала миссис Би заведующая.
- Пять, семь лет, - сказала миссис Би. - Где-то в таком интервале.
- Да вы не волнуйтесь, - сказала заведующая, оборачиваясь к миссис Би, - выбор у нас широкий. Какого пола предпочитаете ребёночка?
- Я.., - миссис Би с трогательной беспомощностью взглянула на мужа, - мы...
- Нам бы хотелось.., - внушительно произнёс мистер Би, лихорадочно перебирая в уме варианты.
- Девочку, - пришла на помощь супругу миссис Би. - От пяти до семи лет.
- Д-девочку, - облегчённо выдохнул мистер Би и промакнул носовым платком пот, выступивший на лбу.
- Большинство выбирает мальчиков, - сказала заведующая.
- Нам нравится девочка, - миссис Би больше не сомневалась. - С девочками проще, - объяснила она заведующей.
- Проще? - слегка усомнилась заведующая, но тут же осеклась и замолчала.
Мистер Би выразительно хмыкнул. Миссис Би сделала вид, что не слышала ни реплики заведующей, ни предупредительного намёка мужа.
- Выбирайте, - заведующая подвела супругов Би к прозрачной дверной створке, открывавшей вид на вместительную комнату, в которой было не меньше трёх десятков девочек. - Можете не торопиться, они вас не видят. Стекло изнутри непроницаемое.
- Как их много, - сказала миссис Би, прикладывая холеный пальчик к углу рта, - трудно так сразу найти кого-либо определённого. А вот эта, которая ближе всего к нам, сидит на скамейке?
- Спокойная девочка, - сказала заведующая, - тихая, исполнительная. Биологический возраст: шесть с половиной лет.
- Хотелось бы постарше, - миссис Би посмотрела на мужа, ища поддержки.
- А вот эту, беленькую?
- Не советую, - сказала заведующая, - ребенка изъяли в начальной стадии токсикомании. Поражение структуры мозга, конечно, слабо выражено, но оно наличествует. Хотя, решать, конечно, вам. Некоторым, правда, нравится заниматься лечением таких детей. Комплекс Пигмалиона.
- Нет, - сказала миссис Би, - больных деток нам не надо.
- Тогда я могла бы посоветовать вот эту девочку, - сказала заведующая. - Восемь лет, изъяли буквально тотчас после попадания на улицу. Была очень ухоженная, в новой красивой одежде. Сразу видно, что воспитывалась приличными родителями. Отменный генотип, великолепное здоровье, уравновешенный характер. Плюс прекрасные внешние данные. Умственно развита, умеет читать и писать, считает до ста, может складывать и вычитать. В передержке содержится тридцать девять дней. Думаю, она вам подойдёт идеально.
- Дорогой? - спросила миссис Би.
- Твоё желание, тебе и решать, - ответил мистер Би.
- Хорошо, - сказала миссис Би, - мы доверяем вашему вкусу. Она. Как её зовут?
- Трикси.
- Трикси. Путешественница. Мне нравится. А тебе, дорогой?
- И мне, дорогая, - сказал мистер Би. - Мне она тоже нравится.
Н.Ф.
Автор этого злобного пасквиля неизвестен. Его искали компетентные органы и не находили, взламывали двери и устраивали засады, но зачем? Кому он нужен со своими жалкими измышлениями и глумливым стремлением подорвать светлый образ родины, вскормившей и взрастившей этого, не побоюсь сказать, выродка и отщепенца? Надеюсь, он закончил своё ничтожное существование на задворках жизни, среди гниющих отбросов, галдящих чаек и скопища мерзких крыс, на какой-нибудь свалке, помер как шелудивый пёс и многочисленные бомжи растащили его нехитрый гардероб на тряпки. Представляю, как он лежит там, голый и задеревеневший труп, а наглые чайки выклёвывают его глаза и крысы объедают его конечности. Заслуженное наказание для такого отъявленного негодяя.
Рукопись была послана заказным письмом с уведомлением. К сожалению, установить отправителя, как и автора этой вопиющей инсинуации не удалось, отправитель предусмотрительно указал вымышленный адрес. Опрос работников почтового отделения, с которого осуществлялась эта идеологическая, не побоюсь подобного определения, диверсия, однозначного результата не принёс — все сотрудники как один давали противоречащие друг другу описания субъекта, сдававшего означенную корреспонденцию. Дактилоскопическая, а затем и почерковедческая экспертиза завершились безрезультативно. В первом случае никаких отпечатков пальцев (на конверте и листах бумаги) найдено не было (кроме отчётливых следов воробьиных лап), во втором эксперты кардинально разошлись во мнении — одни утверждали, что текст написан шестимесячным младенцем (как будто шестимесячные младенцы умеют писать), другие — не менее уверенно доказывали, что текст написан человеком пожилым и к тому же пребывающем в состоянии старческой деменции (попросту — старческого слабоумия), а третьи высказывали робкие предположения, что рукопись принадлежит перу наших близких родственников среди приматов (причём выводы этой партии различались между собой: меньшая часть заявляла, что автором рукописи была горилла, большая склонялась к дрессированной шимпанзе. Был, правда, среди третьей группы отщепенец, который уверял, будто рукопись написана мартышкой, а именно голубой мартышкой (иначе коронованной мартышкой) но никак не мартышкой-гусаром, зелёной мартышкой, бородатой мартышкой, или, упаси господи, краснобрюхой мартышкой, однако большинство уличило его в лессеферизме, утилитаризме, обскурантизме, прагматизме, мальтузианстве, расизме, милитаризме, социал-дарвинизме и он, под тяжестью неоспоримых улик, признал свои ошибки, полностью разоружился перед партией и впоследствии деятельно сотрудничал с администрацией (то есть придерживался выводов большинства экспертов третьей партии)).
Текст явно подвергался сторонней редактуре (замечания и надписи на полях, отчёркивание разноцветными карандашами (преимущественно красного и синего цвета и выделение строк прозрачными маркерами (желтыми и зелёными)). В электронной версии редакторские пометки даются в скобках.). На пятой странице присутствует след от поставленной на бумагу кружке с кофе (по заключению экспертизы быстрорастворимого марки «Альгамбра Эксклюзив» сорта марокканская арабика), в восьмую заворачивали колбасу сорта «Ветчинная из мяса птицы».
В завершении предпосланного тексту вступления спешу уведомить заинтересованных (каковые несомненно найдутся) читателей, что оперативно-розыскные мероприятия по установлению личности злопыхателя продолжаются и есть уверенность в том, что таинственный злоумышленник будет обнаружен, изобличён и привлечён к неотвратимой уголовной ответственности.
Силуян Панфидифорович Калиновский, служащий общественного
учреждения, ответственный работник Секретариата Учреждённого
Премиального Фонда, товарищ Председателя Комиссии по Увековечению
и кооптированный член Комитета по Ежегодному Празднованию Юбилеев
Скорбное путешествие журналиста Лучникова вглубь России
Была такая рубрика в советских газетах «Письмо позвало в дорогу». Советского Союза нет уже лет тридцать, но пресса-то осталась. Поэтому неудивительно, что редакции ежедневно получают по почте (электронной, либо обычной)сотни, а то тысячи посланий из различных мест необъятной Родины (литературный штамп, точно характеризующий географические границы страны), многие из которых вполне бы могли послужить отправной точкой для выездного репортажа, а то и полноценного журналистского расследования. Если бы не нынешние времена, циничные, безыдейные и конкретно меркантильные (три литературных штампа, производные от материнского определения девяностых годов прошлого, XX века, как «лихих, бандитских и беспредельных»). Кого из современных журналистов, этих сугубых профессионалов, знающих у кого брать и на кого ставить, можно удивить творящимися в суверенной «сверхстабильной» демократии безобразиями разной степени тяжести.