Дежурный, в звании старшего лейтенанта, вежливо спросил у Опарина паспорт.
- Паспорт? - Опарин сконфуженно посмотрел на Лузгачёва. - Паспорта у меня нет.
- Товарищ старший лейтенант, - сказал референт, - товарищ Опарин — астронавт-испытатель международного класса и колонист, постоянно проживающий на Марсе, в интернациональном марсианском поселении «Циолковский-Два», ввиду чего не имеет паспорта гражданина СССР. ВРЕМЕННО. Вместо внутреннего общегражданского документа личности у товарища Опарина универсальное идентификационное удостоверение, выданное Марсианским Колониальным Представительством ООН.
- Мне без разницы, товарищ.., - дежурный офицер мельком взглянул на экран, - товарищ Лузгачёв, главное, чтобы у товарища было что с чем сравнивать.
- Пожалуйста, - Опарин протянул дежурному пластиковую карточку.
Охранник вставил удостоверение в карт-ридер. Лузгачёв иронически закатил глаза: «ничего не поделаешь, порядок».
- К директору, значит, - сказал дежурный.
- К директору, - подтвердил референт.
Дежурный вернул Опарину карточку.
- Проходите, товарищи.
- Спасибо, товарищ старший лейтенант. Савелий Викентьевич, куда вы, по лестнице? Лифтом быстрее!
Первое, что увидел Опарин, войдя к директору Комитета была огромная карта Советского Союза, занимавшая всю стену. На её фоне директор — невысокий полный мужчина выглядел как пародия на коварного диктатора, в тиши кабинета разрабатывающего планы по установлению мирового господства. И внешность у директора вполне соответствовала образу: бритая до глянцевого блеска голова, пухлые щёчки, влажные чувственные губы, щёточка жёстких, побитых сединой усов, уж очень напоминающих усы некоего деспота прошлого века, властвовавшего в одной из европейских стран. И облачён директор был сообразно роли: полувоенный френч бледно-зелёного солдатского сукна, белая, расшитая аутентичным народным орнаментом косоворотка с расстёгнутым воротом, пара цветных карандашей и ручка-самописка, торчащие из нагрудного кармана. Директор читал с монитора, морщился, хмурился и рассерженно черкал в новомодном плёночном блокноте цифровым пером.
- Адриан Гаврилович, - произнёс Лузгачёв, - товарищ Опарин, по вашему распоряжению.
- Зови, зови, Олег, не задерживай!
- Я, уже, собственно, прибыл, - сказал, немного смущённо, Опарин.
- Прибыли, - сказал директор, бросая перо. - Чудесно. Едва с самолета и прямиком в самое пекло. Нет, Савелий Викентьевич, это я про погоду, а не про нашу контору. У нас учреждение солидное, академическое. Наши сотрудники приличные люди, - директор выделил слово «приличные», явно адресуя его референту (Лузгачёв неопределённо хмыкнул), - хотя и у нас, бывает, градус творческой полемики зашкаливает и страсти кипят (снова неопределённое хмыканье). Идите, Олег, вас ждут в шестой лаборатории.
- Ну-с, Савелий Викентьевич, как долетели?
- Спасибо, …
- Маркелов, Адриан Гаврилович, директор МКПИТР.
- Адриан Гаврилович, без приключений.
- Удивлены, - внезапно спросил Маркелов, одергивая френч.
- А.., есть чуть-чуть.
- Не удивляйтесь, - рассмеялся Маркелов, - я не такой. Не ретроград, не зажиматель критики, не бюрократ и не чинопочитатель. Нет, вру. Я и то, и другое, и третье, но строго в гомеопатических дозах, что отличает хорошего администратора от зарвавшегося, охамевшего от бесконтрольной власти дуболома. Просто в нашем отраслевом министерстве, совместно с Академией наук решили устроить к ноябрьским праздникам грандиозный капустник силами подведомственных предприятий и учреждений. Я играю министра среднего машиностроения, потому что у меня фактурная внешность. Типичный сталинский нарком. Это мое сценическое амплуа и я им, как ни странно, вполне доволен. Так что, Савелий Викентьевич, приглашаю вас на премьеру.
- Не обещаю, Адриан Гаврилович...
- И не надо, Савелий Викентьевич, не надо. Я могу с точностью предсказать, где вы встретите очередную годовщину Великой Октябрьской Социалистической Революции.
- Что ж, в таком случае рассчитываю на контрамарку.
- Всенепременно, Савелий Викентьевич, всенепременно и без всякого сомнения. Однако, - директор резко сменил тон, - пригласили вас, Савелий Викентьевич, как вы догадываетесь, не ради лишней контрамарки. Мы хотим предложить вам работу. Задание государственной важности. Не скрою, миссия опасная, и в то же время масштабная и захватывающая.
- Интригующая вступление, - сказал Опарин.
- Погодите, это была преамбула, - сказал директор, - а амбула, обещаю, вас ошеломит.
- Я слушаю, Адриан Гаврилович.
- Минуточку, - директор потянулся к бордовой папке. - Небольшая формальность, Савелий Викентьевич. Подпишите одну бумагу, и я продолжу.
- Какую бумагу?
- Подписка о неразглашении государственной тайны. Я, имярек, ознакомлен, предупреждён, обязуюсь соблюдать и сохранять...
- Где надо подписать?
- Вот, здесь. Число, подпись, расшифровку подписи разборчиво. Отлично! - директор убрал папку в сейф. - А теперь непосредственно к амбуле. Беседа наша носит характер предварительной, а потому неофициальной.
Маркелов скинул френч, повесил на спинку стула, закатал рукава косоворотки и заговорщицки подмигнул Опарину. Достав из ящика стола пульт дистанционного управления, он встал рядом с Опариным и сказал: «Смотрите на экран, Савелий Викентьевич»
Карта СССР погасла и на её месте возникло изображение серо-чёрной каменной глыбы, видом напоминающей перепечённую округлую картофелину.
- Астероид 2045 LF, открыт, если такое определение применимо к горнопромышленной деятельности, или обнаружен в ходе поисково-изыскательской экспедиции Дальресурса, в две тысячи сорок пятом году. После официального внесения в Меркаторский список малых планет получил наименование (1) Nikator, что означает «Победитель». Относится к спектральному классу М, железо-никелевый. Форма астероида — слегка вытянута к условным полюсам, диаметр — приблизительно пятьсот двадцать, пятьсот семьдесят метров. Был поставлен в резерв на разработку никелевой руды с две тысячи пятьдесят седьмого года, пока не понадобился для иной цели. Степан Викентьевич, - директор потёр кончик носа, - что вы думаете о летающих тарелках?
- Не встречал, - сказал Опарин.
- А о диске Секла что-нибудь слышали?
- Вроде бы, это как-то связано с проблемой «вечного двигателя».
- Проблема... Это давно не проблема. Закон сохранения энергии и первое начало термодинамики сделали идею так называемого «вечного двигателя» первого рода абсолютно бесперспективной.
- Значит, вы его создали.
- Кого? - озадаченно спросил директор.
- Вечный двигатель.
- Увы, - сказал Маркелов, - вынужден вас огорчить, Савелий Викентьевич. «Вечного двигателя» у нас нет. Зато имеется нечто иное. Принципиально новый электромагнитный движитель и летательные аппараты, построенные на его основе, лётными характеристиками напоминающие пресловутые летающие тарелки. Ну, и кроме того, мы почти завершили строительство экспериментального космического корабля, приводимого в движение этим самым перспективным движителем.
- Этот астероид, - сказал Опарин.
- Тот самый космический корабль, - подтвердил Маркелов. -
Снаружи он ничем не отличается от остальных собратьев-астероидов, вольно кружащих по орбите между Марсом и Юпитером, но внутри у него скрыто всё самое вкусное, - директор сменил картинку. - Любуйтесь, Савелий Викентьевич, - Магнитолёт «Никатор» во всей своей красе!
- Вам нужен пилот.
- Именно. Обладающий опытом, принимавший участие в испытаниях новой техники профессионал, разбирающийся в последних технических разработках. Кажется, недавно вы были на переподготовке?
- Был. Европейское космическое агентство. Альпийский филиал ЦПА, Центра подготовки астронавтов. Стажировался по курсу: «Теоретические основы и практические навыки работы в системе нейронной виртуальной среды управления».