Экипаж продолжал сражаться на берегу, по был подавлен неприятелями, и частью уничтожен, частью захвачен в плен»107.
Для полноты картины и внесения ясности в дальнейшие события стоит остановиться на этом эпизоде более подробно.
«4 октября 1787 года Н. С. Мордвинов предпринял довольно оригинальную (на бумаге) попытку сжечь турецкие корабли (в том числе 3 линейных и 5 фрегатов), но она окончилась полной неудачей. Плавучая батарея под командованием капитана 2-го ранга А. Е. Веревкина, посланная ночью во фланг неприятелю для выполнения задания, с рассветом 4 октября оказалась одна против всего турецкого флота. Галеры, назначенные для ее поддержки, вовремя не заняли свои позиции, а утром опоздали на выручку батарее»108.
Г. А. Потемкин, назначенный главнокомандующим всей армией и Черноморским флотом, «решился в октябрьские дни произвести сильную диверсию, надеясь одним махом сжечь большую часть судов врага. Казалось, дело за малым. Выдвинуть плавучую батарею к стоявшим на рейде судам, развить сильный огонь, а там, гляди, пламя перекинется с одного фрегата на другой. Выполнить атаку приказали капитану второго ранга А. Е. Веревкину. Он честно служил, храбро дрался при Чесме. Приказы Веревкин старался выполнять аккуратно и точно. И вечером 3-го октября 1787 года плавучая батарея Веревкина тихо пошла в бой, тихоходная, с экипажем, укомплектованным новонабранными рекрутами, еще толком и не получившими никакого боевого опыта.
Карта района боевых действий в районе крепости Очаков и Кинбургской косы
Теоретический чертеж плавбатареи № 1
Турецкая эскадра адмирала Эски-Гасана стояла на рейде в сгущавшейся темноте. По пути две приданные плав-батарее галеры потерялись, управление между русскими судами нарушилось. Но Веревкин надеялся сначала, что вскоре галеры соберутся все вместе – скорость у них была куда выше. Но ветер затих, галеры не появлялись. Веревкин отвел батарею на мелководье и стал ждать галеры.
Так простояли до самого рассвета. А с восходом солнца (галеры так и не вышли к батарее) плав-батарея Веревкина привлекла внимание турок. Фактически Веревкина блокировали, но экстренно собранный военный совет постановил направляться к кораблям противника и бить по ним из пушек. Это была альтернатива второму варианту действий – бросить судно на отмелях и берегом пытаться выходить на базу флота.
Батарее удалось приблизиться к кораблям османов на дистанцию эффективного пушечного выстрела, поскольку турки думали, что русские, попав в безнадежное положение, сдадутся. Первый же залп пушек русских вызвал пожары на вражеских кораблях, но батарея стреляла без перерыва, нанося большой вред неприятелю.
Тихоходное и малоповоротливое судно Веревкина маневрировало, громя османов и три раза прорывая кольцо окружения. Приходилось вести бой с целой флотилией хорошо оснащенных и скоростных судов – у турок было 4 фрегата, усиленных 6-ю галерами.
Так моряки продержались до вечера, несмотря на то, что две пушки на борту батареи взорвались из-за плохого качества чугуна. Погибло до 40 артиллеристов и моряков. Веревкин и его офицеры сами наводили пушки, сами стреляли, подавая пример. Им кое-как удалось успокоить молодых и запаниковавших артиллеристов, продолживших смертельный бой.
В сумерках, оторвавшись от противника, люди Веревкина чинили свою посудину. Подумывали уже покинуть в предрассветный час батарею и уйти берегом. Но взошло солнце. Увидели на рейде турецкие транспорты без охраны. На берегу гарцевали татары.
Капитан Веревкин повел своих людей на абордаж одной из бригантин. И тут судну не повезло – попали на мель. Веревкин бросился рубить в трюме днище корабля, ему помогали его офицеры. Но турки ворвались на судно и весь экипаж попал в плен.
Захваченных русских моряков турки держали у себя до 1791 года. Выжили не все. Капитану пришлось держать ответ перед начальством за то, что ему не удалось сохранить плавучую батарею»109.
«Спустя несколько дней после боя на столе у светлейшего лежал подробный мордвиновский отчет о произошедшем сражении и последовавшем крушении плав-батареи. Что же писал и кого обвинял в письме Николай Семёнович Мордвинов? Контр-адмирал называл виновными всех, кроме себя! Мордвинов писал так: “Сколько я мог узнать, то неудача произошла оттого, что Ломбард, который был назначен со своею галерою, пошел на батарею, а галере приказал сняться с якоря и идти вслед, другая галера не скоро снялась с якоря и потеряла батарею из вида. Батарея же поторопилась идти одна, а не соединенно с двумя галерами, как от меня было приказано”. Из отчета командующего выходило, что главный виновник происшедшего – Ломбард. Но дело в том, что одновременно с мордвиновским докладом на стол Потемкина лег еще один. Автором второго письма был не кто иной, как Юлиан де Ломбард! Каким образом, находясь в плену, да еще в такой малый срок, он смог переправить свое послание, остается загадкой и поныне. О чем же писал мичман Ломбард? И зачем ему вообще понадобилась эта затея с письмом? Ответ ясен из содержания его бумаги. Мальтийский рыцарь подробно доносил светлейшему все перипетии трагического сражения. При этом как мог выпячивал свои заслуги, не забывая поливать грязью командира плавбатареи. Ни о каком рыцарском благородстве речи не шло. Не до того – надо было спасать свою репутацию героя и отчаянного смельчака. И Потемкин поверил… Ломбарду! Еще бы, в его памяти были свежи лихие рейды бравого мичмана у Кинбурна.
109
Смертельный бой капитана Веревкина // Армия и флот. Военное обозрение. [Электронный ресурс]. URL:https://armflot.ru/sudby/692-smertelnyj-boj-kapitana-verevkina (дата обращения 22.11.2020).