"[фотография 005] Закат Тау Волантиса. На фоне кровавого месива чёрная цепочка бредущих в снегах некроморфов. Четыре существа друг за другом, гуськом движутся куда-то в сторону от снимающего. Очень контрастно выделяются их фигуры, чёткие, словно вырезанные из порфира. Сразу понятно: бредущие - не люди. Каждая фигура на снимке застыла в своей характерной позе, никакая из четырёх не повторяется, все до единого аутентичны, но при этом странным образом все они одинаково громоздки и противоестественны. Впечатление такое, что движутся неживые автоматы - ковыляющая вдаль инопланетная техника. Если бы взрослому человеку стереть память и бросить его одного учится ходить заново, то он, наверное, двигался бы именно так, как что-то искусственно созданное и внеземное. Комментарий Ольги Азнавур: удачная фотка, красотень."
Ольга и Сибарски вышли на довольно широкую площадку перед главным зданием комплекса. На площадке, словно на кокой-то пьяцце, уже собралось всё население резервации, все семьдесят девять потерянных душ, если конечно не считать душу Сибарски - восьмидесятую. Здесь толпились и топтались некроморфы самых разных размеров и форм. Толпа существ угрожающе шевелила своими конечностями, словно выползшее на мороз сборище средневековыми крабов. Снег уже перестал валить и местное солнце, уходя на местный Запад, заливало снежные просторы потоками студенистого огня, похожими на желе насыщенного морковного цвета. Эти потоки можно было нарезать, словно холодец, и класть дрожащими, геометрическими кусками себе в рот.
Всё видимое сейчас напоминало Ольге вечернюю поверку на плацу. Сибарски вёл себя, как миром помазанный ефрейтор, функционер от Бога. Он подходил к некоторым из некроморфов, к тем, которых, по всей видимости, считал особенно страшными, и снисходительно похлопывал их ладошкой по жуткому выражению лица. Иногда он просто лапал их морды, как будто те были сделаны из пластилина. Некроморфы стояли, насколько для них это было возможно, по стойке смирно, услужливо подставляя под манипуляции свои очерствевшие рожи. У некоторых глаза блестели красным, отражая свет заходящего солнца. Плеская их по мордам, Сибарски похихикивал мерзким голоском; иной раз он по-идиотски подпрыгивал, чтобы заглянуть особенно крупному экземпляру в закатные очи. Некоторые из этих существ, должно быть, видели ещё Айзека Кларка, высоченные и негабаритные, они криво громоздились над своим настоятелем, скакавшим перед ними мыршавым шикльгрубером.
Было заметно, что Сибарски упивался своим привилегированным положением, он как бы игрался в маленького фюрера, иногда позволяя себе по приколу пнуть какого-то некроморфа ногой, лягнуть его что есть мочи, или харкнуть тому в глаза. Порой он игриво ударял некроморфов ладонью туда, где у них должны были быть половые органы. Должны были, но, как правило, их там не было. Пах большинства некроморфов неожиданно оказался пуст. Оно было бы понятно, если бы все они сплошь являлись женскими особями, но среди некроморфов самки были в меньшинстве, явно превалировали представители мужского рода. Члены таких экземпляров были как бы аккуратно, под самый корень, срезаны вместе с мошонкой. Хотя, конечно, специально кастрировать мертвецов, удалять им дохлое мужское достоинство - кому это надо, такое могло прийти в голову разве что ненормальному. По всей видимости, свои половые признаки они потеряли в пылу сражений бурного боевого прошлого.
Перед тем как уйти к себе в каюту, Ольга ещё раз взглянула на производимое местным светилом кровопролитие. Зрелище было не для слабонервных. На небе бушевала настоящая античная трагедия. Ольга не была суеверной, но в данный момент "плохой знак" подумала она невольно. Впереди предстояла нелёгкая работёнка - пережить эту ночь. Вне всякого сомнения, со стороны Сибарски следовало ожиданий обязательных поползновений на её далеко не только журналистскую честь. Если бы Владислав только знал в какую паршивую историю она вляпалась, он бы из этого Сибарски котлету сотворил. А ведь он её просил, предупреждал.
- Опять? - Надо, опять. А что поделаешь? - Я уже тебе говорил: бросай эту работу к чёртовой матери. Говорил? - Ну говорил. - И что? - И ничего. - Вот именно. Каждый раз одно и тоже, только у нас наклёвывается возможность побыть вместе, как тебе нужно срочно на другой конец галактики. То на Сириус, то на Альфу Центавра, теперь вот на Тау Волантис. - Не преувеличивай, пожалуйста, и не драматизируй. Начнём с того, что командировки случаются нечасто, а во-вторых... - Что во-вторых? - А во-вторых, это всего лишь на пару дней, максимум - неделька - Хорошенькое дело, аж целая неделя. - Я сказала "максимум". - Ааа, ну конечно, это же в корне всё меняет. - Порой мужчины бывают такими капризными. - А женщины? - Любой капризный мужчина хуже любой капризной женщины, разве непонятно? - Теперь понятно. Я постараюсь запомнить. - Да уж, пожалуйста, хорошенько намотай себе это на ус.
"[отрывок из статьи в "Обозревателе", автор О.Э.Азнавур] После "молитвы" некроморфы подходили по одному к Сибарски и получали с его рук розоватый шматочек мясца - юнитологический эквивалент христианской просфоры. Всё снова ожило, заскрипело, заскрежетало, аккуратненько заходило ходуном. Ракообразные членистоногие пришли в движение, заработали челюстями, вожделенно заплямкали причастием. Я неосторожно поинтересовалась у настоятеля, не человечиной ли он их балует? Сибарски посмотрел на меня с осуждением, с выражение даже какой-то досады, как на попавшую впросак, любимую ученицу. От его хвалёной улыбки не осталось и следа:
- Вот вы всё шутите, а ведь многие жители Земли до сих пор считают, что некроморфы питаются исключительно человеческой плотью. Миф, который прочно укоренился в сознании большинства, попробуйте его оттуда выкурить. Последний известный случай людоедства среди некроморфов был зафиксирован девятнадцать лет назад, тогда пострадал один из штатных сотрудников транспортной компании, занимавшейся отправкой артефактов на кладбище Таурента. Пострадал, надо сказать, по своей вине, из-за халатного отношения к вопросам техники безопасности. Такими вещами шутить нельзя, бережёного, как говорится, бог бережёт. Но данный случай я склонен считать скорее исключением из общего правила, неудачным стечением обстоятельств, не более того. С момента же, когда Криону покинул последний Обелиск, подобные происшествия можно заранее исключить со стопроцентной уверенностью. Да вы и сами всё можете видеть, своими собственными глазами.