- Если эти бабы нужны тебе, лучше сам отпусти его милость! - сплюнул грязный бородач.
- По-моему вы кое-что недопоняли, - на горле нашего пленника проступила яркая алая полоса. - Выша милость, сделайте нам всем жизнь легче. Объяснитесь со своими подчиненными.
- Отпустите! - взвизгнул он.
Стражники переглянулись. Такой приказ явно ввел их в замешательство, но бородач-грязнуля, явно их старший, глядя глаза в глаза своему хозяину, медленно кивнул.
- Вик, отпустить девок, - велел он.
- Но Баррик! Ведь...
- Заткнись и выполняй! - рявкнул бородач.
От возмущения не осталось и следа. Обескураженный стражник бросился расковывать девушек, вскрывая защелки на кандалах.
Кора первой свалилась на пол, очутившись на нем безвольным мешком, бессильно отхаркивающим тряпку, воткнутую в глотку. Руки ее поджались, дрожа, безуспешно пытаясь помочь организму. Следом, едва Мара была освобождена, она тут же упала к сестре на колени, обхватила ее и вырвала злополучный кляп.
- Девушки, назад, - скомандовал Ивалос.
Мара, даже еще не просто поддерживая, а буквально таща на себе приходящую в себя сестру, рванулась к нам. Кто-то из стражников попытался было дернуться, но громкий окрик вкупе с видом баронета их порыв остановили. Стать виновниками смерти своего начальства они совершенно не желали. Даже предполагать не желаю, по какой причине, но явно не из чистого гуманизма и страха перед законом. Едва девушки поравнялись с нами, скрывшись от стоящей за углами засады, как Мифал подхватил Кору на руки и припустил вдаль коридора, за угол. Медленно, играя в напряженные гляделки мы отступали следом.
- Отпустите баронета! - в этом возгласе было далеко не жалобные или непонимающие нотки. Скорее это звучало, как угрожающее рычание.
- Едва окажемся на мосту, - ответил Ивалос.
Бородач громко и отчетливо скрипнул зубами. Их остатками. Резко дернул головой и с обеих сторон круглого зала тюрьмы, из своей засады, на колени в проход рухнули два стражника со взведенными самострелами. Им потребовались доли мгновений, чтобы увидеть куда стрелять, но все же первый пролетевший железный болт был выпущен с нашей стороны.
- Ложись! - крикнул Корал.
Пронесшийся из-за наших спин снаряд отбросил одного из стрелков, а второго заставил на непозволительно долгие секунды замешкаться. Секунды, за которые мы втроем, плюнув на баронета, бросились на землю. Болт пронесся над нашими головами, со звоном отскочив от каменной кладки стены, и, крутясь, своим концом заехал Ивалосу по плечу.
Барон завизжал, словно попали по нему, и попытался броситься к своим стражникам, уже перехватывающим второй заряженный самострел. Но ему не повезло. Сперва запутавшись в своих и чужих ногах и едва не упав, он умудрился получить одно из самых позорных ранений. Попытавшись схватить его, не выпуская из рук гладиуса, я рассек ему ягодицы. Длинной полосой, перечеркнувшей все мягкое место. Аристократ, перейдя на новый звуковой уровень, свалился ничком и всеми усилиями постарался не шевелиться. Теперь он был мертвым грузом: на себе его тащить - это потерять время.
Ивалос, не целясь, лежа, выпустил оба своих болта с того самого самострела, что долго грозил своим коротким движением тетивы оборвать жизнь пленника. Оба они ушли в молоко, один пролетев меж стражников, а второй над ними, но и последний арбалет стражи свою кровавую жертву не получил. Болт дернувшегося стражника пронесся чуть выше наших поднимающихся голов, срикошетил об стену и улетел за угол.
- Бегом! - завопил Корал, уже бросив арбалет.
Но бежать мы не успевали. В считанных метрах от нас уже были стражники. С оружием наизготовку, они неслись на нас. Не сговариваясь, мы, еще только поднимаясь, изготовились к обороне. Коридор к темнице был широк, но не настолько, чтобы трех бойцов в нем можно было обойти. И никто не говорит о боевом строе. Его не было. Но просто так пройти мимо нас было невозможно.
С ревом, выставив огромный полуторный меч, подобно тарану, Квинт рванул вперед. Никого не нанизав, но изрядно испугав, он всем весом снес одного из стражников, впечатавшись ему плечом под ребра, которые он подставил, избегая меча. Дальнейшего я не видел. Еще вставая, я отбросил гладиус подальше за спину. Теперь, обнажив свою, неизвестную здесь, катану, я принимал на себя первый удар. Какой-то из стражников, кроме короткой бороды, безумных глаз, островерхого шлема с кольчугой и простого одноручного меча я и различить то ничего не успел, с широкого замаха из-за плеча, на скорости, налетел на меня. Простейший слив с доворотом, и руки, подобно спущенной тетиве, сами догоняют нерадивого бойца, провалившегося уже мне за спину. "Если будет возможность, стражников не убивать!" - говорил нам Ивалос. И я был согласен. Одно дело, это провести всю операцию без крови, всего лишь задев гордость местных. В столице над таким простофилей бароном, которого пленили монахи, и отпустили едва тот пропустил караван с королевской печатью и двух захваченных без следствия девчонок, лишь посмеются. И совсем другое дело - убить несколько городских стражников королевства Тюдор. За последнее нас официально объявят бандитами и украсят нашими лицами многие кабаки королевства. Нас видело слишком много людей. Потому под основание шеи удар пришелся обратной стороной меча, выбив из кольчуги и глаз нерадивого служаки искры. Более он не боец.
Следующий стражник выбыл, получив удар рукоятью в челюсть. Ни зубов, ни сознания. Он попытался сбоку наброситься на вырвавшегося вперед Ивалоса, пока мной занимается его товарищ. Но я слишком быстро управился. Вот и не повезло бедняге испытать его же тактику на себе. Кажется мне, несущуюся рукоять он увидел лишь в последний момент. К тому времени Ивалос хитрым движением обезоружил своего противника, совсем по киношному заставив того раскинуть руки, посмотреть на них, на Ивалоса и попытаться броситься назад. Но не прошло. Крестовина меча наемника врезалась тому в лицо и отправила на законный отдых. Больше противников перед нами не было. Немногим дальше под ногами здоровяка Квинта валялись три стонущих тела, а еще трое медленно но верно отходили назад от размахиваемого, подобно огромному цепу, меча. Надо сказать что било в виде полуторника и цепь из рук мне не доводилось видеть ни разу. Но эффект был. И неплохой. Последний стражник, главный бородач-грязнуля, вдали от драки поспешно натягивал один из самострелов.
В какой уже раз за сегодня мы с наемником переглянулись. Громко закричав, мы рванулись вперед. Ивалос на медленно отступающую троицу, а я, попутно наступив на уползшего к стеночке барона, сквозь их ноги к возможному стрелку. Добавка в какофонию криков визга и ругани баронета послужило неплохой психологической атакой. Троица аж отшатнулась, пропуская меня, наверное даже и не заметив, а бородач от неожиданности выронил болт, укладываемый в ложе самострела. Закалки и подготовки у стражников было очень мало. Многие годы мира и лишь редкая поножовщина со "шпыонами" другой стороны или бандитами в неблагоприятных кварталах. Но никаких серьезных сражений, на которых побывали наемники. Да даже я за это недолгое время.
Со всего маха я попытался выбить из рук бородача самострел. Сказать, что получилось - не верно, но эффект был. От удара ногой этот стражник Баррик как раз и защитился самострелом, который совершенно некстати разрядился в этот момент и больно дернул его руку. Вскрикнув, он разжал руку, и оружие тут же отлетело куда-то вбок.
- Ты!.. - с безумной смесью всего подряд в голосе прорычал он, опрокинувшись на пол.
- Надо было в ту ночь не сдерживаться и укокошивать весь караван, - процедил я, опуская клинок. - Все равно теперь сюда не придет ни один торговец, - не знаю, насколько я лукавил, но желание морально задавить этого таракана шло откуда-то из подсознания.