Вэлд тяжело вздохнул и потянулся за бокалом чудесного красного вина на маленьком столике рядом. Именно желанный напиток мог спасти этот сумасшедший день, который, к счастью, приближался к завершению. Но вот глупые затеи со стороны Авелины никак не прекращались.
Уже неделю ему приходится нянчиться с этой чрезмерно активной девчонкой, которая либо влипала в неприятности, либо усердно стремилась к ним. Когда они покинули развалины, то началось просто невероятного рода представление, отчего головная боль ощутимо пульсировала внутри черепа. Авелина, она...
Вэлд аккуратно поставил бокал обратно и взял дневник в кожаном переплете. Там он хранил всяческие наблюдения и заметки по поводу заклинаний, духов и артефактов. Потрепанные листы приятно шелестели. На этот раз он открыл страницу, на которой ровным изящным почерком было выведено: «Экземпляр Авелина», а чуть ниже написано - «Дух с большой спиритической энергией, легко сопротивляется многим видам магии, в том числе и некромагии. Возможно, побочный эффект долгого пребывания в заточении». Поразмыслив немного над прочитанным, Вэлд вытянул из кармашка переплета среднего размера перо и принялся писать. Острый кончик с легкостью скользил по бумаге. Как же хорошо, что он догадался купить этот артефакт в пути! В отличии от обычного пера, которое надо было постоянно макать в чернила, это работало на магии. В походах очень незаменимая вещь, тем более, что начерченные буквы не пачкались, как это бывало у простых чернил.
«Назойливый индивид, болеющий странной формой альтруизма» - медленно выводил Вэлд, получая удовольствие от работы. Изучать и писать - было целью его жизни, а так же приятным занятием, которому он отводил большую часть своего времени, если дорога позволяла.
«Оказывает помощь всем, не разделяя оных на расу, пол, мировоззрение, живых и мертвых,» - рука, держащая перо, на секунду застыла, а затем дописала: «и неодушевленных предметов». Да, именно настолько все казалось запутанным. Авелина могла принести воды страдающему от жажды пленнику, идущему на казнь, и в то же самое время помочь наточить топор палачу. Однажды она даже попросила отколоть мраморной скульптуре большой палец ноги, мотивируя это тем, что статуе он не нравится. На вопрос, как она узнала о такой странной проблеме, ответила, что сама каменная фигура попросила о помощи. Было ли это одной из форм помешательства из-за долгого заточения, или же девушка правда слышала просьбы, казалось, неживых предметов - неясно.
Одно Вэлд знал точно - она ключ к его исследованиям. Являясь столь огромным сосудом энергии, Авелина могла зарядить любой артефакт, отчего тот в миг становился ценным, будь то хоть простое перо для письма. Перо, которое мечет молнии и оживляет рисунки... торговцы бы разом облысели, пытаясь скупить такой экземпляр. Но нет, собственно, не за такой вещью он гнался.
Отложив дневник, Вэлд вытянул из кармана поломанный золотистый браслет. В свете танцующей свечи предмет таинственно мерцал, будто приглашая его примерить на запястье. «Уже близко,» - окинув долгим взглядом артефакт, Вэлд поспешно спрятал его обратно и откинулся на спинку кресла. Его вдумчивый затуманенный взор скользнул по свиткам на столике. Среди бумаг лежала любопытная история одного призрака, которую удалось достать в местном архиве. Сведений нашлось мало, но не в этом ли прелесть поисков?
Вэлд взял тонкий свиток и резко развернул его.
***
- Беда! - разнеслось по комнате, отчего Вэлд в раздражении дернул плечом, чуть ли не выронив бумагу из рук. Через пыльный, видавший лучшие годы деревянный пол выскочила призрачная фигура. Авелина выглядела взволнованной: руки дрожали, в глазах сиял огонек нетерпения, а медовые волосы растрепались. Странно, но хоть на призраков и не влияла окружающая среда, они с легкостью могли менять облик, словно люди и прочие существа. К примеру, поменять состояние волос, одежды и косметики, если такая имелась. Ограничение одно - подавались лишь те вещи, которые имелись при мертвеце в момент кончины.
- Там! Там! - девушка проглатывала слова от возмущения, жестикулируя руками слишком взбудоражено. - Незаконные вещи творятся! - она выпучила свои карие глаза, дважды похлопав ресницами, будто сообщая: «Ну сделай уже что-нибудь!».