Это большие цифры, и к ним можно было бы прибавить немало еще бóльших. Но интереснее, пожалуй, не великанские цифры, а наоборот, лилипутские.
Представьте себе, что вы и ваши товарищи где-нибудь в лагере решили провести через луг длинную канаву метров в двадцать. Вы разделились на две группы и копаете сразу с двух концов. Как вам кажется, трудно ли добиться, чтобы обе канавы под конец встретились? Ничуть не трудно: вы видите ваших товарищей и можете держать курс прямо на них. Не запрещено предварительно протянуть по лугу веревку и рыть канаву по ней. Да, наконец, если канава выйдет и кривовата, — не велика беда: воде-то все равно как течь. Хуже было бы дело, если бы требовалось провести канаву глухой ночью в полной тьме и притом ровно, как по линейке. А ведь это пустяки в сравнении с тем, чтó приходится делать строителям метро.
Между двумя соседними станциями обычно около километра пространства. В обоих концах перегона люди опускаются глубоко под землю и начинают пробивать навстречу друг другу две норы, две длинные пещеры. Когда пещеры встретятся и сольются в один туннель, дело будет кончено. Но ведь работающие на обеих сторонах не видят друг друга, между ними километровая толща земли. А встретиться обе партии должны с совершенной точностью. Стоит им разойтись в стороны, туннеля не получится. Стоит ошибиться даже ненамного, подземный ход искривится, «сломается» там, под землей. А это недопустимо. Придется все переделывать, и переделка будет стоить сотни тысяч рублей.
Ну и как же? — спросите вы. А так, что это не случается никогда. Отклонения не должно быть, и его не бывает.
Как добиваются строители этой удивительной точности? За нее отвечают подземные землемеры-маркшейдеры. Эти люди знают назубок математику и прекрасно владеют очень сложными приборами. Глубоко под землей они ведут по этим приборам вперед громадную тяжелую машину — проходческий щит — так же умело и уверенно, как летчик в тумане или капитан в пустынном море ведут свой самолет и корабль.
Точно так же, сказал я? Нет, в тысячу раз точнее. С кораблем не случится большой беды, если он приблизится к порту назначения, отклонившись от курса на километр-другой: шкипер положит руля направо или налево и подойдет к пристани. А маркшейдер, работающий в галереях Метростроя, не имеет права отклониться от своего пути даже на четверть метра. Два — три сантиметра, — говорит он, — еще куда ни шло, а больше ни-ни.
Так обстоит дело при постройке. А теперь? Когда метро работает? И теперь от него и от людей, которые им управляют, требуется неменьшая точность.
Если ты опоздаешь на урок на одну минуту и учитель сделает тебе выговор, ты еще обижаешься, — подумаешь, одна минута!
Машинист метро должен проделать весь путь от Автова до площади Восстания за шестнадцать минут с половиной. Если он опоздает на одну, только на одну минуту, тревога начнется по всей линии, зазвонят звонки телефонов, и незадачливый или оплошный механик получит серьезный нагоняй. Но этого здесь почти никогда не случается.
Вы видите, какая удивительная вещь — это метро: распоряжается великанскими цифрами, но ни на минуту не забывает о лилипутских.
Ах, если бы каждый из нас привык в своей жизни поступать так же!
Вы мчитесь в ярко освещенном вагоне по чистым и сухим туннелям, и вам в голову не приходит, что где-то неподалеку от вас, в той же толще древней синей глины упорно продолжается неуклонное продвижение человека по глубинам земли. Там тоже тянутся туннели и шахты, но какие? Там еще течет, просачивается вода, там еще темновато и сыро. Не по спокойно гудящим лестницам эскалатора, — в стремительных рудничных бадейках и клетях спускаются вниз маркшейдеры, проходчики, монтажники, сварщики, поднимаются ввысь тысячи тонн свежевырубленной земной породы. И новые ходы все дальше и дальше пронизывают подножие Ленинграда.
С каждым днем человек все увереннее обживает глубины приневской земли. Каждый день приносит и новые открытия, и новые, впервые возникающие перед строителями, задачи.
Советское метро давно уже превратилось в огромную школу знания и труда, в целый подземный институт, в своеобразную академию земных недр. Тут учатся строя и строят, непрерывно обучаясь.
Вы едете по знакомой трассе — от Балтийского вокзала на Невский. Казалось бы, — что в этом особенного? Но, если у вас есть хоть капля воображения, вы не можете не разволноваться.