Я не стал заставлять ждать публику и начал бросать карты. Все до одной попали в шляпу. Первые попадания окружающие встречали, кто удивленными, кто восторженными словами, но к середине колоды данное действие всем наскучило. Я почувствовал себя несколько уязвленным.
— Джентльмены, — сказал я. — У каждого из вас есть головные уборы.
Действительно у каждого в кают-компании на голове была черная форменная фуражка с кокардой, а у первого лейтенанта ее верх был белым.
— Разойдитесь в разные стороны комнаты, — предложил я. — И держите свой головной убор так, чтобы мне было труднее в него попасть.
Мое предложение воодушевило собравшихся. Творчество проявили все.
Коммандер расположил свой головной убор вертикально. Чтобы в нее попала карта, надо было метнуть ее так, чтобы она вошла в фуражку морпеха не сверху-вниз, а сбоку. Форд и Келли ничего не стали выдумывать, а просто вытянули руки с фуражками в разные стороны. Оба гардемарина, смущаясь, поставили свои головные уборы себе на головы. Вильям остался на месте и ничего не стал менять. Он все также держал мою соломенную шляпу на вытянутой руке. Я бросил карты. Все они нашли свою цель. Даже карта, направленная в фуражку коммандера. Ее я метнул излишне сильно, она ударилась о днище фуражки, на мгновение задержалась внутри и … выпала наружу.
— Нет, нет, — поспешил великодушно сказать коммандер. — Бросок засчитан. Я слишком усложнил задание.
— Ну, так любой дурак может, — послышался от дверей чей-то скрипучий голос.
Мы так увлеклись своими «опытами», что пропустили момент, когда в комнату заглянул капитан корабля, имени которого я так и не знал.
— А пользоваться оружием вы можете? — продолжил капитан.
— Из пушек не стрелял, — я не удержался, чтобы не съязвить. — А с револьвером знаком.
— Ну, так и покажите, как вы с ним можете обращаться, — сказал капитан. — Или вы можете геройствовать только за карточным столом?
«Он серьезно на меня обиделся,» — подумал я. — «И все из-за нескольких фунтов?»
— Пари? — я не собирался сглаживать ситуацию, а наоборот решил ее обострить.
— Какое еще пари? — такого вопроса капитан не ожидал.
— Вы предложили пострелять из револьвера, а я предложил пари, — был мой ответ.
— Я и без пари уверен в своих силах, — заявил капитан.
— Стрелять буду я, — сказал я. — А пари для взаимного интереса. Согласны?
Внутри меня была какая-то стойкая уверенность, что все будет хорошо. То ли демонстрация с картами перед новыми людьми воодушевила, то ли меня слишком сильно раздражал капитан, и мне хотелось, как-то ему ответить.
— Что поставите вы? — спросил капитан.
— Денег у меня только 50 долларов. Да и те подмоченные, — вспомнил я про банкноту, которую достал из пиджака, когда отдавал свою одежду матросу, который обслуживал лейтенанта Хантингтона.
— Деньги мне не нужны, — ответил капитан. — Если проиграете, то десять раз продраите всю палубу. Согласны?
Лейтенант был прав. Капитан видел во мне аристократа, без дела, слоняющегося по морям и отвлекающего занятых людей от их важных дел. Вот он и хочет меня унизить. Для настоящего лорда такая ставка, наверное, была бы проблемой, но не для меня.
— Согласен, — сказал я. — Но у меня тоже есть условие.
— Что вы хотите?
— Доставите меня до Бриндизи.
Я все еще надеялся догнать Терезу и Генриха. Решение капитана, высадить меня в Адене, совершенно не устраивало. Там я своих друзей вряд ли застану. Возможно, я смогу их настичь по пути через Суэцкий канал. Но я решил подстраховаться. Бриндизи, город на краю Апеннинского полуострова, входил в маршрут Терезы. Мимо она не проедет, а может быть остановиться на денек, чтобы отдохнуть после морского путешествия. Бриндизи повышал мои шансы догнать своих спутников.
— Не получится, — сказал капитан. — Мы идем в Гибралтар. Бриндизи в другой стороне.
— Тогда ускорьте корабль, — предложил я. — Мне надо догнать своих спутников, тех с кем я ехал на «Ливерпуле».
— Тоже не получиться, — усмехнулся капитан. — Прохождение канала строго по очереди. Друг за другом. Обгонять не разрешается, да и невозможно. Канал слишком узок.
— Тогда Порт Саид, — я не терял надежды выторговать проезд побольше.