Я протянул ему бутылку, врученную мне барменом.
– Полейте на болячку, мастер и … сами может глотнуть.
Старичок не отказался ни от первого, ни от второго.
Вручив Джорджу четыре мятых доллара, я покинул барбершоп.
Безбородое и безусое лицо приятно холодил ветерок.
«И обожгли мне щеки холодной острой бритвой восходящие потоки», – почему-то пришло в голову.
Сцена 4
Помещение аптеки Фрица было не больше барбершопа Джорджа, но гораздо опрятней. В комнате была еще одна дверь, которая, наверное, вела в лабораторию, где взглядам посторонних не место. А лестница слева вела куда-то наверх. Скорее всего, наверху было жилище самого Фрица.
Одет был Фриц безукоризненно. Жилетка, брюки в коричневых тонах, белоснежная рубашка. Лысину Фрица обрамляли седые коротко подстриженные волосы. Недостаток растительности на голове компенсировала седая борода, как у голландских моряков, т. е. без усов.
Фриц стоял ко мне спиной и что-то переставлял в многочисленных шкафчиках со стеклянными дверцами, занимавшими всю заднюю стену комнаты.
– Добрый день, Фриц, – начал бодро я, но попытка оказалась неудачной.
– Герр Циммерман, с вашего позволения. – Аптекарь повернулся. Из-за очков на меня смотрели строгие глаза.
– Но…, - я указал на надпись на стеклянной витрине, на которой было написано «Fritz’s drugstore».
Фриц только поморщился.
– Что вам угодно молодой человек?
– Я хотел бы услышать рассказ о вашем порошке из толченого мела.
Эта попытка разговорить Фрица была еще менее удачной. Фриц побелел, потом покраснел, а его голос сорвался в фальцет.
– Вон!
Вместо того чтобы последовать совету аптекаря, я тяжело опустился на стул, стоящий около аптекарского прилавка, и приложился к бутылке, которую все так с собой и таскал.
– Здесь нельзя пить! Я вызову полицию!
– Вызывайте! А я скажу, что это вы мне продали, – устало сказал я и снял котелок.
– О!
Не знаю, что произвело на Фрица большее впечатление моя прическа – ирокез или корявая рана, грубо заштопанная Доком.
– Так вам нужен сульфиниламид? – смягчился аптекарь. Любому ученому нравится, когда его изобретение востребовано.
– И да, и нет, герр Циммерман. – Наконец я смог перейти к делу. – Я хочу спасти ваше изобретение, которое некоторые врачи, сами знаете, как именуют.
Второй раз упоминать толченый мел я не рискнул.
– Неучи. Я предоставил им все доказательства. А они … Но чем вы можете мне помочь?
– У меня есть план, но я хотел бы чтобы сначала вы мне рассказали о своем изобретении.
Фриц замялся, явно не зная с чего начать. Я решил помочь ему.
– Вы исследовали анилиновые красители?
Откуда я это знаю? У нас в школе была хорошая химичка. Именно она рассказала нам, что зеленка была изначально не средством заживления наших ссадин, а красителем. И что синьку, которую моя мама немного добавляла при кипячении белого белья, применяли для лечения малярии.
– Да, верно! Вы тоже химик? – обрадовался Фриц.
– В некотором роде, – я не стал развивать эту тему. Самостоятельно я мог провести только два химических опыта. Капал глицерин в марганцовку, это раз. И в завинчивающийся пузырек из-под чернил с карбидом заливал воду. В первом опыте все классно горело, во втором – взрывалось.
– Итак, какой краситель вы использовали?
– Протозил. Им окрашивают ткани в красный цвет. Но я пошел дальше. Я выделил из него сульфиниламид. Он отлично убивает стрептококки и многие другие микробы. С его помощью можно быстро вылечить бронхит, пневмонию, ангину, скарлатину и даже, я думаю, гонорею …
– Но вам никто не верит, – прервал я его. Моя рана начала дергать, а меня самого начало немного знобить.
Я же поверил Фрицу. Он, скорее всего, создал препарат, который потом назовут стрептоцидом. Мне нужен был этот порошок. С его помощью я быстрее оклемаюсь, но я хотел еще заработать немного денег, так как мои карманы были пусты.
– Да. Вокруг меня одни неучи, – обречено сказал он и тут же спохватился. – Я, конечно, же не имею ввиду вас. А что с вами произошло? Отчего такая ужасная рана?
– Я упал с лестницы.
– О!
Мы немного помолчали, а потом я взял быка за рога.
– Герр Циммерман, вы же не хотите спустить свое изобретение в унитаз?
– Куда?
– В ватер-клозет.
– А, понял. Конечно же, нет.