Кто-то — Годар или, быть может, Уэллес — медленно раздвинул вертикальные створки, и в проеме вместо вестибюля с уборщиком появилась Джейни у редакционного коммутатора. Морган вышел из лифта, встал в позу и произнес:
— Знают ли эти несчастные, с кем говорят?
Руки Джейни, как умирающие птицы, вспархивали и опускались на кнопки и переключатели.
— Сейчас их будем убивать или после? — сказала она, обращаясь к аппарату.
— Сейчас.
Морган и Джейни были страстные поклонники Лотты Ленья, что обнаружилось несколько лет назад ночью, когда они, пьяные, лежали вдвоем у нее дома, куда он, измученный частыми семейными неурядицами, бездумно забрел и застал Джейпи уже хмельной от джина и вожделения.
— Девочка, ты не соединишь меня с этим гадом из Белого дома?
— С Реем Биллингсом? Сию минуту.
Ей не требовалось объяснять, что он имеет в виду пресс-секретаря президента.
Джейни протянула ему узкий желтый листок.
— Просили передать.
Морган, наморща нос, взял листок. За долгие годы он не сумел преодолеть в себе неприязнь к телефону, вечно приносившему ему известия, без которых было куда спокойнее, и тянувшего из него по мелочам драгоценные силы души, хотя это было ни к чему и никогда не оправдывалось. Впрочем, жизнь редко считается с особенностями душевного склада. Позвоните Кэти Андерсон. В листке услужливо значился код округа и телефонный номер.
— Когда звонили?
Джейни беспомощно покачала головой. Она была никудышняя телефонистка, но Морган знал, что лишь работа дает ей возможность платить за уроки пения, из которых все равно никогда ничего не выйдет, судя по режущим слух руладам, которые так часто слышались из дамской уборной. Кроме того, он не без стыда сознавал, что может когда угодно вновь прийти к ней домой, хотя с тех пор не приходил ни разу.
Отдел новостей был почти безлюден, и Морган, взглянув на электрические часы, убедился, что опоздал даже больше, чем полагал, а в памяти неким призрачным желтым листком по-прежнему маячило то неуловимое, что рождало в нем беспокойны зуд. Он сунул листок с телефонным номером в карман рубашки и по длинному проходу между захламленными столами под стрекот пишущих машинок, направился к столу Холперина, размышляя, кто же именно хочет с ним поговорить, Кэти или же сам Хант Андерсон. В последнее время почти всеми делами мужа в сенате ведала Кэти. Вероятно, все-таки это Хант, решил Морган, но он не был сейчас расположен сострадать на расстоянии, по телефонным проводам, да и вообще с некоторых пор ему невыносимо стало следить, как Хант Андерсон катится вниз.
Холперин взглянул на него и пожал плечами.
— Дохлый номер,— сказал он.
— А тут еще Кокрофт, чтоб его, тоже как воды в рот набрал.— Морган снял с себя легкий пиджак, рубашка липла к спине.— Да и когда он что говорил?
— Даже в комиссии по вооруженным силам не знают, кого нам прочат, и там это, кстати, никого не радует.
Холперин, опытный репортер, писал о конгрессе; он писал о том, что происходит в конгрессе, так давно, что был не только внешне похож на конгрессмена от штата Айовы, но даже думал, как конгрессмен от Айовы, а потому в принципе недолюбливал президентов и госдепартамент и свой отпуск всякий раз намеренно приурочивал ко дню рождения Линкольна.
Морган сел на свободный стул у соседнего стола.
— Слушай, Джо, должен я хоть что-нибудь да написать!
Человек, который остервенело стучал на пишущей машинке нодле дверей, оглянулся.
— Лучше помоги сообразить, что мне писать.
В конце концов наверняка они это дело и раздуют, и шумиху поднимут, как всегда поднимают шумиху вокруг Кокрофта и Биллингса, комиссии по вооруженным силам и прочих колес государственной машины. В конце концов они с Холперином и Джо состряпают нечто мнимо серьезное, внушат людям, будто это новое назначение имеет глубокий смысл; не они ли точно так же удовлетворяли потребность людей видеть смысл в тысяче случайных имен и событий? Не к этому ли сводилась вся их работа, и они делали ее исправно — на то они и были профессионалы.
Подошел худой и угрюмый Джо, оперся о стол Холперина. Он провел не один год в Советском Союзе, а теперь писал о госдепартаменте и держал у себя на столе целые кипы «Правды» и «Известий». Недавно Морган исхлопотал для него разрешение изучать по системе Берлица китайский язык в рабочее время, за счет компании, хотя в городе острили, что Джо и по-английски пишет так, будто это перевод с русского.