– И все-таки…
– Кстати, вы смотрели фильм Мэла Гибсона о Христе, надеюсь? И вы понимаете, что это не о Христе и его страстях, и даже не про негодных семитов. Это великолепная пропагитка на тему о том, как опасно выпадать из системы. Страх и ужас наводят на тех, кто не понял ещё, что такое быть вне системы. Система раздавит в лепешку всякого, кто рискнет выпасть из гнезда. Ни одна душа не вступится за смутьяна, и, заметьте, потом, когда страх и ужас поселится в душе, люди будут доказывать свою принадлежность к системе, притворяясь верующими. О! Это величайший обман народа! Я такой, как все, нет, я не выпал из гнезда! Этому ли учил Иисус? И самое омерзительное, что все это понимают. Одни явно, другие – подсознательно. Нет, на крест никто не пойдет, но в рабство – толпами.
– Простите, но мне хотелось бы с вами попрощаться, у меня ещё куча всяких дел.
– Минуточку. Раз уж вы ко мне пришли, а не я к вам. Самую последнюю минуточку. Ещё пару слов о том самом совестливом милиционере, который и не дал вам остаться без крова над головой. Вам известна его дальнейшая судьба?
– Нет, не известна. А что? Что-нибудь по службе?
– Увы. Припомните, как вы праздновали день рождения вашей дочери в последний раз.
– А какое это имеет отношение к делу?
– Самое непосредственное.
– Тогда как-то неожиданно нам всем было велено собраться – всей нашей семье вместе с детьми и близкими друзьями – для…
– Сюрприза? Так? Ведь вам сказали, что вас ждет сюрприз.
– Ну да. Всё было тайной, даже имя организатора этого сюрприза. И мне не у кого было спросить, потому что приглашенные были все мне не знакомы.
– Потом вас посадили в две машины, с вами же ехала Наташа Сайгак, её сподвижница по квартирным аферам и некий мужчина средних лет, который вел себя как свояк и большой командир.
– Да, так оно и было…
– Потом вы около часа сидели в машинах, и только поздно вечером тронулись в дальнейший путь. Вы проехали мимо Спиридоновки, где должен был стоять третий автомобиль, который также направлялся на празднование дня рождения. Но так как ваша дочь имеет обыкновение везде и всюду опаздывать, и её знакомые на этот счет шутят, что она и на собственные похороны опоздает, – опоздала-таки и… похороны пришлось отложить.
– Боже мой, что вы такое говорите?
– А то. Наш доблестный служака милиции отдал приказ убрать подозрительную машину, обнаруженную патрулем на обочине, а дальше закрутилась невероятная история – в машине обнаружена взрывчатка, единственный сидевший в ней человек убит в подвале отделения милиции якобы случайно, а нашего злосчастного милицейского служаку заставляют исчезнуть…
– Боже мой…
– Потом вы, ни о чем не подозревая, едете в ночи по загородному шоссе – час, другой, третий… Вам ничего не говорят, потому что сюрприз… По дороге к вам подсаживается молоденькая милиционерка, стреляющая в «десятку» без единого промаха, личный тренер вашей дочери, а вас с Софией высаживают в другую машину, где едут все ваши родственники и друзья. Мужчина, зовут его Вован, командует остановиться. Вышка какая-то заминка. Третья машина так и не нагнала кортеж. Понимаете, да? Около полуночи ваши машины прибывают на пристань небольшого приволжского городка. Вас всех загружают на катер и всю ночь катают с ветерком под открытым небом и мелким, но очень холодным дождичком. А поутру – в обратный путь. Вы уже что-то чувствуете. Но бодритесь и следите за тем, чтобы дети вашей дочери, которых Вован услужливо посадил за отдельный столик непосредственно у борта, не оказались снаружи катера. Ваша дочь – как опоенная, словно ничего не замечает и не понимает…. Итак, два дня испытаний нечеловеческих, и это при всех ваших заболеваниях!
– Да, действительно, я тогда молила бога только об одном – чтобы мы все остались живы-здоровы…
– И чудо свершилось. В ту ночь у вас было сто шансов из ста потерять и здоровье, и жизнь. Но ещё кое-чем я вас хочу удивить. Вы помните такого юношу – Александра Кулагина?
– Помню, если это тот, о ком я подумала.
– Тот, тот… Из соседней мордовской деревни, оттуда. Из тех самых благословенных краев. Из-под Потьмы, да-да!
– Ну и что же такого? Что этот молодой человек натворил?
– Этот ваш протеже…
– Я многим там помогала сначала, когда только приехала в те края. И старушкам. И молодежи, и всем, кто обращался за помощью.
– Как же! Журналистка из Москвы! Тогда, десять лет назад, это было что-то.
– Да, это так. Я помогала ему, потому что он…
– Не мог за себя постоять? Этим он вас покорил? А у вас гипертрофия материнского инстинкта?