Необычно высокий и плодородный атолл, который они увидели через несколько дней, поначалу их обнадежил, но надежда увяла, когда оказалось, что он заселен темнокожими курчавыми дикарями. Трудно по скудным данным, которыми мы располагаем, определить, что это был за атолл, но, очевидно, речь шла об одном из островов Лау южнее Фиджи. Тамошние воины были самыми грозными каннибалами Южных морей, и вряд ли можно осуждать мятежников за то, что они, не задерживаясь, пошли дальше.
В конце концов Крисчен понял, что нельзя без конца петлять наугад, и вновь обратился к путевым очеркам из судовой библиотечки. Красивый том в кожаном переплете содержал интереснейший рассказ капитана Картере о том, что он, совершая вместе с открывателем Таити Валлисом кругосветное плавание в 1766–1769 годах, потерял своего товарища и случайно напал на уединенный скалистый остров в южной части Тихого океана. Внимательно читал Крисчен приводимые ниже строки, повествующие о малоизвестном открытии Картере:
«Мы продолжали следовать западным курсом до четверга 2 июля (1767 года), когда вечером обнаружили землю на севере. На следующий день подошли ближе; из моря все выше вздымался могучий утес. Остров имел больше пяти миль в окружности и казался необитаемым, однако он был покрыт деревьями, а в одном месте мы увидели ручей. Не помешай нам прибой — чрезвычайно сильный в это время года, — я бы сошел на берег. Промерив глубину с западной стороны, меньше чем в миле от острова, я определил, что она составляет двадцать шесть саженей. Дно коралловое и песчаное, наверно, в тихий летний день здесь не только возможно, но даже легко высадиться. Вокруг острова на расстояния менее одной морской мили кружили большие стаи птиц, в море как будто было вдоволь рыбы. Координаты острова 25°02′ южной шпроты и 133°30′ западной долготы. Оп настолько высок, что мы заметили его на расстоянии пятидесяти с лишним лиг[9]. Открыл его молодой джентльмен, сын майора морской пехоты Питкерна, поэтому мы назвали его островом Питкерн».
Не было никакой уверенности, что остров Питкерн необитаем, но во всех прочих отношениях он казался идеальным, и внезапное решение Крисчена круто повернуть и взять курс на этот далекий утес не вызвало особых возражений. По прямой от Лay до Питкерна — около трех тысяч морских миль. К сожалению, идти напрямик нельзя было: в этих широтах круглый год преобладает восточный пассат, поэтому мятежникам снова пришлось спуститься до тридцати — сорока градусов южной широты, идя по дуге, которая удлиняла путь по меньшей мере на пятьсот морских миль. Это объясняет почему последняя часть их блужданий затянулась почти на два месяца; сюда же входят дни, потраченные на поиски, ибо Картере поместил Питкерн на двести миль западнее его истинной позиции.
О мрачном настроении, которое царило на «Баунти», пока длилось это новое испытание, Дженни сказала: «Все на борту сильно приуныли и подумывали о том, чтобы вернуться на Отахеите».
Пятнадцатого января 1790 года к вечеру бедняги наконец-то увидели Питкерн. На ночь Крисчен лег в дрейф, а утром приблизился к острову и несколько раз обошел вокруг него. Крутые скалистые берега придавали ему вид огромного замка; лишь кое-где расщелины и выступы позволяли подняться на высоту трехсот метров, где простирались плато и зеленые долины. Несмотря на умеренный ветер, остров окружало сплошное кольцо рокочущих бурунов, и нигде не было видно не то что хорошей гавани, даже защищенной стоянки. Словом, лучшее и самое неприступное укрытие во всех Южных морях, больше ничего искать не надо, если только остров действительно необитаем и удастся невредимыми выбраться на берег со своим имуществом.
Лишь через два дня море настолько успокоилось, что Крисчен решился спустить на воду катер. Взяв с собой садовника Брауна, матросов Уильямса и Микоя, а также трех полинезийцев, он повел лодку через прибой. Пережив несколько тревожных минут, они пробились к береговым скалам, вытащили катер на камни и осторожно полезли вверх по крутому склону.
Первое, что увидели, перевалив через гребень, усталые, запыхавшиеся новоселы, были заросли хлебного дерева. Затем им встретились бананы и ямс. Все великолепно знали, что ни одно из этих растений не распространяется без помощи человека. Уж не заселен ли остров? И на всякий случай мятежники, прежде чем продолжать разведку, зарядили свои мушкеты. А дальше появился еще более явный признак того, что они не первые люди на острове: полинезийские идолы и каменные алтари, так хорошо знакомые им по Таити и Тупуаи. Но изваяния и алтари были старые, поросшие мхом, и Крисчен стал склоняться к мысли, что обитавшие на острове полинезийцы давным-давно двинулись дальше.