Но человек проницательный, каким следует считать Флетчера Крисчена, при всем его оптимизме не мог не понимать, что колония с самого рождения несла в себе зародыш своей гибели. И не только потому, что трудно было сосуществовать двум совсем различным расам со своей культурой и своими устоями. Не хватало женщин! С первого дня положение было серьезным, — а что будет, если одна или несколько женщин умрут?
Ответ на этот вопрос они получили очень скоро: две таитянки умерли еще до конца года; жена Уильямса — Фасту — от какого-то заболевания горла, а жена Смита — Пуараи — сорвалась в море, когда собирала птичьи яйца на крутых скалах. Никто из мятежников, понятно, не желал уступить свою подругу или «делить» ее с другими, и вдовцы начали бросать алчные взгляды на жен полинезийцев. Пришлось Тараро уступить Уильямсу Ненси, а тупуайцы отдали Смиту Тинафанаеа.
Однажды вечером Мауатуа и Театуахитеа, жены Крисчена и Брауна, услышали, как Пеней поет весьма странную песню:
Слова страшные, ничего не скажешь. Мауатуа и Театуахнтеа сразу поняли, что подразумевает Ненси, и поспешили рассказать Крисчену, что полинезийцы задумали убить белых. Выяснилось, что Тараро, Оха и Титахити надоело быть холостяками; руководил заговором Тараро.
Крисчен решительно пошел к дому, где жила эта тройка. Он покажет им, что заговор раскрыт; когда они убедятся, что он готов пресечь любые их выходки, они сразу выкинут всю дурь из головы… На всякий случай он все-таки захватил с собой мушкет — кто их знает!
Ему удалось их напугать. Увидев суровое лицо Крисчена и мушкет в его руках, они заключили, что он пришел убить их, и бежали в горы.
А затем вдруг исчезла Ненси, и оказалось, что она ушла к своему Тараро. Уильямс кричал, что он покинет остров, если ему не вернут Ненси. Мятежники не хотели терять искусного кузнеца и решили помочь ему. Сперва послали Манарии разведать, где укрылись беглецы. Манарии вернулся и доложил, что Тараро, Ненси и Титахити спрятались в западной части острова, за высокой грядой, которая сечет Питкерн с севера на юг. Теперь уже англичане задумали страшную расправу.
Они приготовили три пудинга, в один положили яд и велели Манарии сделать так, чтобы он достался Тараро. Но, когда Манарии пришел к беглецам с пудингами (вероятно, он пообещал им принести еды), Тараро заподозрил неладное. Он отказался есть предназначенный ему пудинг и потребовал, чтобы Ненси поделилась с ним своим.
А так как Манарии строго-настрого приказали не возвращаться, пока Тараро не будет отправлен на тот свет, он решил убить его каким-нибудь иным способом. Для этого он сказал беглецам, что жена ждет его поблизости, и предложил всем вместе дойти до нее. Они согласились, по пути Манарии зашел за спину Тараро и спустил курок своего пистолета. Пистолет дал осечку, но звук щелчка заставил Тараро обернуться. Увидев в руках Манарии оружие, он бросился бежать в лес. Манарии догнал его, и завязалась схватка. (Видно, Титахити совершенно растерялся: он даже не кинулся на помощь товарищу). Тараро позвал на выручку Ненси, и она выручила — только не его, а Манарии, который в свою очередь крикнул, чтобы она подсобила ему убить Тараро! Вдвоем они в несколько секунд прикончили ее мужа.
После этого Ненси и перепуганный насмерть Титахити вернулись с Манарии в поселение. Англичане тотчас заковали Титахити в кандалы; но еще оставался на свободе Оха. Манарии удалось его выследить в южной части острова, и англичане поручили ему и Теимуе убить Оху. Манарии и Теимуа поступили очень просто: они принесли Охе еду и принялись заверять его в своей дружбе, когда же тот поверил им и подошел, чтобы они могли причесать его волосы в знак полного сочувствия, обманщики, попричитав и всплакнув для виду, внезапно перерезали бедняге глотку.
После этого на острове на какое-то время воцарился мир. Ненси вернулась к Уильямсу, Тинафанаеа жила со Смитом, а Титахити (его вскоре освободили) стал рабом Мартина и Дженни. Вероятно, уже в это время в отношениях между мужчинами и женщинами не было постоянства. Тинафанаеа, судя но всему, временами уходила к Титахити и Мартину, а Дженни — к Смиту, с которым была вместе на Таити и Тупуаи.
К тому времени появилось на свет уже несколько детей. У Крисчена родились два сына, у Кинтала и Микоя — по сыну, у Милза — дочь. Из полинезийцев никто еще не стал отцом. Их теперь было всего четверо — Титахити и три таитянина: Манарии, Теимуа и Ниау, — и жилось им все тяжелее. Белые господа обращались с ними жестоко, избивали за малейшую провинность. Особенно беззастенчиво эксплуатировали «цветную рабочую силу» Микой, Кинтал, Милз и Браун. Мало того что полинезийцев истязали, они остались совсем без женщин. Несомненно, ревность была одной из причин того, что произошло вскоре.