На Питкерне многое представляет собой общественную собственность: строения, инструмент, продовольствие. Когда приходит корабль, каждое хозяйство выделяет фрукты в общественный фонд. Их продают стюарду судна в обмен на муку, картофель, овощи, сахар. «Выручку» делят в мэрии на сорок восемь порций, по числу хозяйств.
Одной из моих главных задач было попытаться найти место затопления «Баунти». Сколько я ни расспрашивал островитян, они говорили мне только про груду чугунного балласта, что лежит в воде у самого берега. Про корабль никто ничего не знал.
— Пропал, — отвечали они. — Ничего не осталось.
Все знали, конечно, что судно затонуло в заливе, — но где именно?
Просматривая дно с поверхности и ныряя, я убедился, что «затонувшего корабля» как такового нет. Ведь судно подожгли, а, когда оно пошло ко дну, островитяне потом долго вылавливали доски. И, разумеется, основательно поработали могучие тихоокеанские валы. Словом, от «Баунти» в самом деле почти ничего не осталось. Если и можно что-то найти, то лишь металлические части.
Паркин рассказал мне, как он нашел руль «Баунти».
Это было в 1933 году. Паркин Крисчен и Роберт Янг отправились на пироге ловить рыбу. У входа в залив Баунти, где на глубине сорока футов песчаное дно подходит к покрытой водорослями скале, они остановились. Паркин стал просматривать дно.
— Там водится рыба ненвей, — вспоминал он, — ее-то я и высматривал. Гляжу — прямо под нами на песке лежит болт. Я чуть не крикнул: «Болт с «Баунти!», но спохватился: чего кричать-то, я же сам могу его достать. Подошли к берегу. Я сходил домой за веревкой и грузами. Потом — обратно на берег, да так, чтобы жена не заметила. С первого раза поймал болт, вот на столько поднял — и уронил. Упал он торчком. Ну, я и опустил петлю прямо вниз, легла она, как шляпа на голову, и выловил я болт. Кто-то приметил меня за этим делом. «Как, — спрашивает, — клюет рыба?» — «Клюет», — отвечаю.
Болт (на деле это был рулевой крюк), когда упал, взрыл дно, и обнажились какие-то деревянные части. Это и был руль «Баунти». На следующий день Паркин снова отправился на это место, но один он не мог справиться с тяжелым рулем, и пришлось ему открыть свой секрет другим.
Гибель корабля
… Я хорошо представлял себе «Баунти», стоящий на якоре у полукруглой бухты. В тихий день мятежники отбуксировали судно в залив и посадили на мель. Видно, валы безжалостно трепали руль, пока не сорвали его.
Судно подожгли. Ярко горело пропеченное солнцем дерево, пылала смола. А горстка людей смотрела с берега, как пламя пожирает их последнюю надежду когда-либо вновь увидеть Англию.
В своей книге о мятеже на «Баунти» Диана Белчер сообщает, что в 1841 году на Питкерн заходил капитан Дженкин Джонс.
«Установив, где затонул «Баунти», капитан Джонс поднял обгоревший корпус и убедился, что он смог противостоять и огню, и воде».
Трудно поверить, что можно было без специального снаряжения поднять «обгоревший корпус «Баунти». Уверен, что капитан Джонс достал со дна просто какие-то крупные части. Так или иначе, насколько я мог проверить, с тех пор вплоть до 1933 года, когда Паркин Крисчен выловил руль, никто ничего не находил.
Как-то Лен сказал мне:
— Я могу показать тебе медный слиток. Отец в первый раз увидел его лет пятнадцать назад. Я нырял за ним, даже трогал его, но он крепко врос в дно.
В первый же тихий день мы на пироге Лена отправились к тому месту.
В пятидесяти ярдах от берега Лен перестал грести и проверил свои приметы. Сперва через плечо глянул на каменный шпиль Шип-Ландинг, потом посмотрел на гребень (Эдж).
— Здесь, — сказал он.
Я положил на воду ящик со стеклянным дном.
— Видишь? — спросил Лен.
Я покачал головой.
Лен заглянул через мое плечо и показал рукой.
В глубокой расщелине зеленел короткий обрубок явно не природного происхождения, судя по очертаниям. Над ним сновали желтые рыбки, равнодушные к этому фрагменту истории.
Я облекся в подводные доспехи, надел ласты и маску и, как положено у аквалангистов, упал спиной в воду. Повернулся и, работая ногами, мимо небольших, напоминающих цветы кораллов вошел в расщелину. Взялся за слиток… Он в самом деле прочно прирос ко дну.
Лен следил за мной сверху. Я сделал рукой движение, будто стучу молотком. Он спустил мне на бечевке молоток и долото.
Я работал, стоя вверх ногами. Расщелина защищала голову и плечи, но прибойное течение каждые несколько секунд тянуло меня за ноги. Я тщетно силился сохранить вертикальное положение, меня било о кораллы, и я чувствовал уколы, означающие, что известковые пальцы царапают в кровь мои икры.