Двадцать третьего января запасы и большая часть рей, такелажа и парусов были благополучно доставлены на берег и сложены между камнями в маленькой бухточке, которую впоследствии стали называть заливом Баунти. Еще до этого команда переселилась в две большие палатки, наскоро сделанные из парусов. Однако на «Баунти» еще оставались ценные предметы, которые мятежники хотели забрать. Крисчен по-прежнему опасался, как бы не воспрепятствовали его планам, и решил пойти на крайние меры, чтобы предупредить всякие попытки устроить новый бунт. В тот же вечер по его приказу корабль был подожжен, и, когда подняли тревогу, было уже поздно спасать «Баунти». Образцовый по своей краткости рассказ Дженни лучше самых длинных описаний показывает, что в этот миг думали и чувствовали мятежники. По ее словам, «они все зарыдали, увидев горящий корабль. Многие горько раскаивались, что не арестовали капитана Блая и не вернулись на родину, вместо того чтобы бунтовать».
То обстоятельство, что из всех девяти новоселов один Крисчен был твердо намерен поставить крест на прошлом и радовался возможности начать новую жизнь на Питкерне, не сулило ничего хорошего.
Глава седьмая
Торжество Блая
Если говорить о литературной технике, то рассказать о событиях, предшествовавших бунту, в общем несложно: судьбы главных действующих лиц тесно переплетены, и есть только один главный стержень. Описать столь же ясно и вразумительно, что было после бунта, куда труднее, так как основное русло разветвляется и перед нами ряд эпизодов, далеко отстоящих друг от друга в пространстве и времени. Поэтому дальше соблюдать хронологический принцип невозможно. К счастью, ток событий все-таки объединен логической и драматической связью, которую исследователи до сих пор не замечали, хотя ее довольно просто выявить. Вот почему мы теперь вдруг переносимся на девять месяцев назад и возвращаемся в район Тофуа, чтобы проследить судьбы Блая и его восемнадцати спутников начиная с раннего утра 28 апреля 1789 года, когда они на сильно перегруженном баркасе отчалили от «Баунти».
Крисчен со спокойной душой спровадил их, так как искренне верил, что они сразу возьмут курс на ближайший остров архипелага Тонга и будут там ждать, когда появится какой-нибудь европейский корабль. Но сидеть сложа руки и ждать невесть сколько, пока их найдут, вовсе не устраивало такого деятельного и предприимчивого человека, как Блай. Не успел «Баунти» скрыться за горизонтом, как он принялся размышлять: нет ли способа побыстрее вернуться в Англию и тем самым ускорить погоню за этими пиратами, как он в дальнейшем неизменно называл всех, кто остался на корабле. Способ был только один — своими силами добраться до ближайшего места, где можно было попасть на судно, идущее в Европу. Два года назад английское правительство направило военную экспедицию к восточным берегам Австралии, чтобы основать там колонию заключенных. Блай знал об этом, но не мог знать, удалось ли это дело, а идти туда на авось было слишком рискованно. Получалось, что единственное место, где он твердо мог рассчитывать на помощь, — голландские и португальские торговые фактории в Ост-Индии. Ближайшая из них находилась на острове Тимор, и хотя до него было три с половиной тысячи морских миль, а борт баркаса выдавался над водой всего на двадцать сантиметров, Блай решил пойти ва-банк.
Но чтобы была хоть какая-то надежда на успех, требовалось, во-первых, запасти еще воды и провианта, во-вторых, отремонтировать баркас. Значит, следовало обосноваться на одном из ближайших островов, пока не будут закончены все приготовления. В 1777 году, попав на Тонга вместе с Куком, Блай сдружился с могущественным вождем по имени Поулехо, который — так рассказывали на Номуке — теперь жил на Тонгатабу. Блай надеялся, что Поулехо поможет ему, но до Тонгатабу было больше ста миль, и капитан решил но пути зайти на какой-нибудь другой остров, чтобы люди могли отдохнуть и навести порядок в баркасе. Ближе всех был атолл Коту, но Блай отлично знал, что на коралловых островах нет ни фруктов, ни овощей, да и с пресной водой обычно плохо. И он взял курс на север, на вулканический остров Тофуа; до него было тридцать миль, и столб дыма из кратера служил надежным ориентиром. Хотя люди приободрились и гребли усердно, вздымающаяся на пятьсот метров вершина показалась на горизонте только под вечер, когда свежий ветер подогнал баркас.
Уже в полной темноте они обогнули южную оконечность Тофуа. Теряющийся во мраке берег был усеян каменными глыбами, о которые с ревом разбивался могучий прибой. Помощник старшины Симпсон храбро прыгнул в воду и поплыл на разведку. Он вернулся оглушенный, наглотавшийся воды, и отсоветовал причаливать ночью. Блай не прекословя внял разумному совету. Глубина не позволяла бросить якорь, и людям пришлось дежурить всю ночь, удерживая баркас с подветренной стороны острова, на безопасном расстоянии от прибоя. А чтобы как-то умерить огорчение своих спутников, надеявшихся отдохнуть на берегу, Блай выдал по глотку рома, после чего каждый прикорнул, как мог.
Конечно, это был не сон, но вид берега на рассвете вернул людям хорошее настроение и баркас медленно пошел вдоль острова. Несколько часов ушло на то, чтобы найти защищенную бухту, где можно было стать на якорь. К этому времени все страшно проголодались, но Блай ни в коем случае не хотел тратить скудный провиант, захваченный с «Баунтп», и отправил на поиски съестного отряд во главе с писарем Сэмюэлем. Залив окаймляли отвесные скалы, и лишь одна-единственная крутая тропка вела внутрь острова. Следовательно, можно было не опасаться внезапного нападения; наверно, Блай потому и решил остаться здесь, хотя стоянка была далеко не надежной.
Матросы развели на берегу большой костер, чтобы можно было тотчас приготовить роскошный завтрак, как только «заготовители» вернутся с плодами, орехами, яйцами, курами и свиньями. Увы, когда Сэмюэль и его товарищи наконец пришли из трудной разведки, оказалось, что они ничего не принесли. Сэмюэль доложил, что остров, кажется, не населен, хотя есть признаки, что иногда его посещают люди. Всю добычу отряда составляли несколько литров пресной воды, собранной в расщелинах. И пришлось голодным морякам довольствоваться куском галеты да кружкой грога на человека, ибо Блай твердо решил беречь запасы, пока не будет уверенности, что их можно пополнить.
Сразу после этого все возвратились на баркас и разведку продолжили с моря. Муть подальше Блай приметил на гребне скалы несколько кокосовых пальм. Сильный прибой не позволял подойти к берегу, но два добровольца прыгнули в воду, с превеликим трудом и риском добрались до пальм и добыли штук двадцать орехов.
Потеряв надежду запастись провиантом на Тофуа, Блай решил идти на Тонгатабу, однако свежий ветер вскоре вынудил его повернуть назад. Ближайшим более или менее защищенным местом была та самая бухта, в которой они ночевали. Здесь они снова бросили якорь и провели еще одну бессонную ночь в тесном баркасе.
На рассвете была сделана новая попытка уйти от Тофуа, но волнение не унималось, и уже через несколько часов Блаю в третий раз пришлось войти в маленький залив, окаймленный скалами. Хотя он упорно берег провиант и завтрак состоял из куска галеты и ложки рома на человека, положение стало угрожающим, ведь запасы пополнить не удалось. Не полагаясь на своих подчиненных, Блай сам пошел на разведку вместс с Сэмюэлем и Нелсоном и отыскал другую тропу, которая привела их через бугристые поля застывшей лавы к огнедышащему кратеру. Здесь они, к своему удивлению, нашли две лачуги и несколько кустов банана, а поблизости хороший родник. Они вернулись к баркасу усталые, зато принесли с собой три небольшие грозди бананов и сорок литров воды. Как всегда, Блай не щадил себя; в итоге он на спуске вдруг потерял сознание и, наверно, утонул бы в море, если бы спутники не подхватили его и не отнесли к лодке.