Я облекся в подводные доспехи, надел ласты и маску и, как положено у аквалангистов, упал спиной в воду. Повернулся и, работая ногами, мимо небольших, напоминающих цветы кораллов вошел в расщелину. Взялся за слиток… Он в самом деле прочно прирос ко дну.
Лен следил за мной сверху. Я сделал рукой движение, будто стучу молотком. Он спустил мне на бечевке молоток и долото.
Я работал, стоя вверх ногами. Расщелина защищала голову и плечи, но прибойное течение каждые несколько секунд тянуло меня за ноги. Я тщетно силился сохранить вертикальное положение, меня било о кораллы, и я чувствовал уколы, означающие, что известковые пальцы царапают в кровь мои икры.
За четверть часа я расчистил желобок вокруг слитка. Потом вооружился ломиком, нажал — и слиток отделился от дна.
Сидя в лодке, мы вертели мою добычу и так и сяк. Один конец — узкий, округлый, другой — весь иссеченный. Я заключил, что это болт, второй из четырех болтов, которыми крепился руль, как это видно по чертежу «Баунти».
Паркин показал мне, где он поднял руль. Всего в двенадцати ярдах от расщелины, из которой я теперь извлек болт. Несколько дней Лен, Том и я изучали дно в этом месте, но других следов «Баунти» найти не могли. Вероятно, главная часть судна лежит где-то еще…
— Мне это представляется так, — сказал я Лену. — Корабль прибило к берегу, затем волны сорвали руль. Болты упали на песок, а само судно село на мель где-то по соседству. А ты как думаешь?
— Звучит убедительно, — ответил Лен.
— Но дальше спрашивается, — продолжал я, — где именно корабль пошел ко дну?
Будем рассуждать последовательно. В общем-то все должно быть просто: длина «Баунти» — около ста футов, чушки балласта лежат у берега тут, руль и болты подняты там, остается мысленно соединить эти точки прямой и искать вдоль нее — мы непременно что-нибудь да найдем.
Разведка продолжалась. Как только позволяла погода, мы заряжали воздухом баллоны акваланга и уходили под воду. Чуть не изрыли носом все дно. И ничего не нашли.
К концу шестой недели моего пребывания на Питкерне мы как-то под вечер взяли с собой Честера Янга, чтобы показать ему, как работают с аквалангом. Хотя мы уже потеряли надежду отыскать что-либо, я все-таки повел пирогу к тому месту, где лежал болт.
Лен помог мне надеть акваланг, и я погрузился первым. Ожидая под водой Лена, нашел взглядом большой камень, возле которого подобрал болт, и медленно поплыл над волнистым ковром водорослей, пристально всматриваясь в дно. Кругом сновали любопытные каранги. Вдруг на зеленом фоне я заметил какой-то серповидный предмет.
Подплыл ближе — уключина! Одни ее рог был длиннее другого, она имела форму полумесяца.
Пока я рассматривал свою находку, над ней прошла стайка причудливо раскрашенных помакантид, которых называют «мавританский кумир». Поразительное совпадение: мавританские кумиры идут над полумесяцем — мавританским символом… Только море способно на такие трюки.
Дальше начиналась полоска чистого песка. Кусок дна был покрыт белым известняком, производимым водорослью литотамний. На известняке лежало нечто вроде окаменевших червей.
Я опустился на самое дно, чуть не касаясь его лицом. И мысленно ахнул: это были покрытые известкой гвозди. Десятки гвоздей с «Баунти»! Я поднял голову, ища Лена. Он висел в воде надо мной и вопросительно глядел на меня. Я взял его за руку, крепко пожал ее и показал вниз. Он закивал, улыбнулся, и мы еще раз пожали друг другу руку.
Могила «Баунти» найдена!
Песок двумя языками тянулся туда, где возле берега, в полосе прибоя, лежал балласт. Все эти дни я забирался слишком далеко на восток. Видно, ветры и течения развернули корабль: нос зацепился за берег, а корму отнесло на запад.
Я принялся отбивать гвозди. При каждом ударе молотком в воде расплывалось черное облачко «дыма»: к металлу пристали обугленные крошки дерева. Было очень трудно удерживаться на месте: течение все время опрокидывало нас, а то и несло к берегу.
Рядом с гвоздями мне попался длинный болт. Я сколол известь с обеих сторон и освободил его. Поднялся в пирогу и кинул в нее свою находку.
Судя по всему, мы обнаружили линию киля — или хотя бы одного из поясов обшивки.
Зарывшись еще глубже, мы отыскали куски медного листа, которым был обшит «Баунти». Медь хорошо сохранилась.
Метка верфи
Вечером я долго чистил и полировал бронзовый гвоздь, пока он не засверкал, как золотой. Кусочек «Баунти»! Блеск гвоздя буквально завораживал меня. Мысленно я представлял себе верфь в Дептфорде, «Баунти» на стапелях, рабочих… Стучат молотки, шоркает конопатный инструмент, смачно врубаются в английский дуб топоры. Под жаркими лучами солнца древесина выделяет пахучий сок, острый запах вара перебивает благоухание стокгольмской смолы…
Рабочий, сидя на лесах, вколачивает очередной гвоздь в медную обшивку и говорит товарищу:
— На Отахеите пойдет, в Южные моря! Провалиться мне на этом месте, сам бы нанялся, если бы взяли.
Смолк движок электростанции, в Адамстауне воцарилась тишина. Завтра суббота.
Семья Фреда собралась вокруг керосиновой лампы, чтобы прочесть вечернюю молитву. Головы склонены, вся картина напоминает полотна Рембрандта с их светотенями.
После молитвы Флора захотела поглядеть на бронзовую уключину.
— Ищу широкую стрелу, — объяснила она, светя фонариком. Флора подразумевала знак, которым в восемнадцатом веке метили крупные части на судах британского флота. — Да что-то не видно.
Она подала мне тяжелый металлический полумесяц. Я включил свой фонарик и тотчас увидел три черточки, образующие стрелу.
— Ага, есть, — сказал Фред. — Значит, точно уключина с «Баунти».
Да, уключина одной из лодок «Баунти»…
А вскоре после этого подводному пловцу с яхты «Янки» посчастливилось случайно обнаружить один из якорей исторического корабля!
Как-то раз я спросил Паркина — как он думает, почему его предок поднял мятеж. Паркин ответил:
— Потому, что он был честным человеком, а Блай назвал его вором.
Такова стандартная версия.
Как бы то ни было, очевидно, что мятеж начался вдруг, в результате неожиданного порыва Крисчена, которого чрезвычайно задевали колкости Блая. А остальные тотчас поддержали Крисчена, мечтая вернуться на райский остров Таити.
Мне самому доводилось бродить по черным пляжам Матаваи и над рокочущим зеленым прибоем смотреть туда, где бросали якорь Валлис, Кук, Бугенвиль, Блай. Не знаю, какие песни пели знаменитые мифологические сирены, но не сомневаюсь: они пели на таитянском языке.
Капитан Ирвинг Джонсон, который больше двадцати лет ходил на «Янки» в Южных морях, говорит:
— Не представляю себе, как Кук или Блай вообще не остались без команды, когда покидали Таити…
BENGT DANIELSSON
MED BOUNTY TILL SÖDERHAVET
Перевод со шведского Л. Л. ЖДАНОВА
Ответственный редактор Н. А. ЕРОФЕЕВ
Индекс
2-8-1
203-66
Бенгт Даниельссон
НА «БАУНТИ» В ЮЖНЫЕ МОРЯ
*
Утверждено к печати Секцией восточной литературы РИСО Академии наук СССР
*
Редактор Р. М. Солодовник
Художник Л. Гольдберг
Художественный редактор И. Р. Бескин
Технический редактор Э. Ш. Язловская
Корректоры С. А. Боровскаяи А. Ю. Давыдова
*
Сдано в набор 14/I 1966 г. Подписано к печати 8/VII 1966 г. Формат 84×108 1/ 32Печ. л. 8 Усл. п. л. 13,44 Уч. — изд. л. 11,78 Тираж 75 000 экз. Изд. № 1582 Зак. № 153 Индекс 2-8-1 203-66. Цена 59 коп.
Главная редакция восточной литературы издательства «Наука» Москва, Центр, Армянский пер., 2
Владимирская типография Главполиграфпрома Комитета по печати при Совете Министров СССР Гор. Владимир, ул. Победы, д. 18-б