Холмс надолго замолчал. Мозг великого сыщика лихорадочно работал, просчитывая различные варианты развития событий. Наконец, гениальное решение пришло.
– Энди, я думаю, что с работой в Баскервиль-холле вы справитесь и без меня… Нет, лучше это сделает ваш товарищ. – Холмс выразительно посмотрел на Дукалиса, безуспешно пытающегося понять ход талантливых рассуждений. – А мы останемся в Лондоне. Юной леди я займусь лично. Тут некоторые вещи требуют дополнительного изучения…
– Что он хочет? – Толян недоуменно дернул Ларина за рукав. – Я что-то не въезжаю.
– Все элементарно, Толя, – по-русски отозвался его товарищ. – Он мечтает поймать жирную халяву, уцепиться за ее хвост и купаться в лучах чужой славы. То есть ты самостоятельно отработаешь вариант с болотной гадюкой, я буду батрачить в столице, а наш сыщик тем временем станет “дополнительно изучать” у Лили “некоторые”, так сказать, “вещи”.
– Фиг вам! – обиделся Дукалис. – Халявы не бывает! Пусть его Уотсон сам и отправляется на болота. Ему все равно, где пить…
Холмс, услышав имя “Уотсон”, по-видимому, все понял и замахал руками, давая понять, что ни за что не допустит лишить несчастных пациентов их благодетеля.
– А тебя – пиарщика… – снова буркнул по-русски Дукалис, но договорить не успел.
Андрей неожиданно поддержал великого сыщика:
– Yes, of course! Your should walk job in London, but Duke must go to out the Devil [Конечно же, Ларин хотел сказать, что ему и Холмсу следует остаться работать в Лондоне, а Дукалису – ехать разбираться с “Болотным дьяволом”. Но, к сожалению, из-за издержек образования, сказанная фраза звучит по-русски примерно так: “Да, конечно! Нам следует прохлаждаться в Лондоне, а Дюк должен убираться к черту!”].
– Ruff! [Гав! – англ.] – возмутился проснувшийся сэр Лерсон. – Ruff! Ruff! [Гав! Гав! (тоже англ.)] – прокомментировал он раздавшийся внизу грохот.
“Поспешишь – людей насмешишь”, – подумал Соловец, глядя на неподвижное тело маленькой девочки, которое спасатели в оранжевых жилетах и бордовых касках извлекали из-под огромного колеса самосвала.
Путь от РУВД до вытрезвителя занял почти два часа.
И все из– за сильнейшего гололеда, такого полезного прошлым вечером, когда майор и двое его подчиненных переправляли труп неизвестного на территорию соседей, и такого раздражающего сегодня.
Около сорока минут УАЗик простоял в пробке, образовавшейся по причине препирательств толстого усатого гаишника и водителя остановленного инспектором спецавтомобиля городской коммунальной службы.
– Я в двадцатый раз спрашиваю, – гаишник орал так, что его вопли были слышны в радиусе пятидесяти метров, – что у вас из машины сыплется?!
– А я тебе в двадцатый раз отвечаю! – рычал водитель в распахнутом на груди заячьем тулупе, под которым виднелось туго обтянутое теплой тельняшкой с начесом пивное брюхо вместимостью эдак литров на пятнадцать-двадцать. – Зима!!! Гололед!!! Посыпаю!!!
“Ничего, – майор выбросил в окно хабарик и с удовольствием вспомнил удачно проведенное мероприятие. – Может, кому-то этот лед тоже поможет…”
Мартышкина ему выдали без проблем.
Соловец для порядка немного поорал на посеявшего удостоверение стажера, затем сменил гнев на милость и попытался узнать, каким это образом трезвого Сысоя занесло на коечку вытрезвителя. Младший лейтенант, не получивший даже сотрясения мозга после удара пудового кулака в челюсть, что-то невнятно мычал, ибо последним фактом, запечатленным в его памяти, была поездка из офиса издательства “Фагот” в неизвестном направлении.
Маршрут и цель поездки были напрочь выбиты из головы Мартышкина.
Майор согласился со стонами стажера, что жизнь сотрудника милиции полна интереснейших приключений и опасностей, и порекомендовал Сысою продолжить изыскания по заявлению гражданина Трубецкого. А также пореже появляться в отделе, дабы не попадаться на глаза озлобленному Мухомору.
Мартышкин согласился с мнением старшего товарища и клятвенно пообещал раскопать всю подоплеку внутрииздательских интриг, закончившихся исчезновением автора книг о “Народном Целителе”. Для чего ему опять надо было ехать в “Фагот”, но перед этим заскочить домой и сменить пахнущий “Амаретто” и порванный в семи местах серенький костюмчик на что-нибудь более подходящее для бравого российского стража порядка.
Соловец приказал водителю УАЗика подбросить Сысоя до его дома, а сам отправился в РУВД на метро, справедливо рассудив, что так будет быстрее.
Когда Холмс отправился выяснять причину шума на первом этаже, Дукалис поинтересовался у товарища, что тот задумал. Андрей объяснил, что от Холмса в Баскервиль-холле толку будет мало. Но приглядеться, не скрывается ли в тех краях Мориарти, следует.
– Не зря же его люди отправили письмо сэру Генри. Может, они какие-то виды на тамошнюю недвижимость имеют или “дольку малую” от наследства в 740 тысяч фунтов получить хотят… В общем, ты съезди, посмотри, что там и как. Да и тебе с твоим знанием английского в деревне будет спокойнее. Я останусь здесь, постараюсь раскрутить Холмса, чтобы он вывел меня на “шотланских” – эти только рады будут узнать, что на лидера “девонширских” тоже у кого-то есть зуб: сами на блюдечке все выложат. Ну, а Шерлок… Шерлок пусть прикрывает нас от полиции, там у него все схвачено.