Нечипор поднялся со скамейки и сказал:
— Я против потому, что Семен Федорович… злой… Он больше любит свиней и коров, чем людей. Так как же мы с ним будем идти к коммунизму?
…Не прошло и часа, как Мария уже была готова встречать гостей. Сдвинула два стола, застелила белыми скатертями, расставила рюмки, нарезала хлеба, сала. В тарелках высились горки красных помидоров, зеленых огурцов. Возле солонок лежали головки чеснока, стручки перца и молодой лук. А в печке что-то клокотало и булькало, шипело и постреливало. Если сказать правду, то далеко тем поварам из косопольской чайной вместе с Исааком Ароновичем до Марии!
— Пойду-ка я, Мария, приглашу к нам Дарину Гайворон. Кстати, и деньги ей отнесу, что у Михея взял…
— Приглашай. Пусть приходит, если сможет. Ох, как тяжело болеет она сердцем… Такое горе у людей, — печалится Мария, — в позапрошлом году Андрей помер… И детей еще до дела не довела…
Нечипор отцепил ордена и отдал жене:
— Спрячь в скрыню.
— Поноси хоть день, пусть люди увидят, что у тебя не только нашивки за ранения есть… Они ж, Нечипор, кровью заслужены.
— А-а, ну их, у меня вот уже второй день трактор стоит, а я буду по селу с орденами шпацировать.
Нечипор ушел, а Мария еще долго рассматривала ордена, нежно гладила рукой эмаль флажка. Такой орден она видела только у Келининого зятя, летчика… Не станет она прятать их в скрыню, пусть полежат на столике: кто зайдет — увидит. Мария расстелила на столике вышитый рушник и положила на него ордена. Только однажды, когда Нечипор вернулся из армии, Мария осмелилась спросить у него:
— Почему ж, Нечипор, у тебя только одна медаль?
— Не заслужил, — горько усмехнулся он и вышел из хаты.
Хата Гайворонов стоит на самом берегу у Русавки — покрытая шифером, с весело разрисованными ставнями, а на воротах смешно встряхнул крыльями петушок. Встряхнул и замер. Петушок, конечно, деревянный и тоже разрисованный в желтый, красный и голубой цвета. На дверях, ведущих в хату, — два голубка… Нечипор не стучит, а прямо заходит в сени. В наших селах не заведено стучать: пришел — заходи. Это, наверное, идет от того, что никогда порядочных людей нельзя застать за какими-нибудь недобрыми делами или увидеть хату неприбранной после восхода солнца…
— Здравствуйте в вашей хате!
— О, дядька Нечипор пришли! — радостно воскликнул десятилетний Васько, младший сын Дарины Гайворон. — Заходите, мама вон в той комнате лежат.
Нечипор переступил порог и на цыпочках подошел к кровати больной.
— Что с тобой, Дарина?
— Трошки приболела, Нечипор, — ответила немощно-бесцветным голосом.
— А я пришел тебя в гости звать…
— Юхим женится?
— Да нет, два ордена сегодня за войну вручили…
— Где же это они, Нечипор, так долго пролежали, ордена твои?
— У государства…
— Добре, что нашли тебя… Орден Андрея я тоже храню… Пусть дети смотрят, не забывают…
— Я, как вырасту, пойду в летчики, — пообещал матери Васько.
— Пойдешь, дитятко, пойдешь… Я, Нечипор, вот уже вторую неделю лежу. Свеклу надо копать, на огороде работа, а я вот болею…
Нечипор всматривался в изможденное лицо Дарины и вспоминал ее молодую. Тогда она смеялась громче всех и пела звонче всех. За ней ухаживали не только сосенские парубки… Он вспомнил, как она первой из села поехала на курсы трактористов и как гулял на их с Андреем свадьбе…
— Не смогу прийти, Нечипор, кланяйся Марии, пусть заходит, не чурается…
— Выздоравливай, Дарина. Да, я тебе деньги принес. Платон прислал. А Михей просил передать.
— Спасибо… Вася, выйди, сынок, да курам что-нибудь дай.
Когда за Васьком закрылась дверь, Дарина Михайловна поднялась на локтях и тихо прошептала пересохшими губами:
— Помру я, Нечипор, и не говори мне ничего… Вчера докторша из района была… По глазам ее увидела… Прошу тебя, как друга Андрея и своего… помоги детям на ноги встать… Пусть Галя доучится, а Васька, может, в приют или интернат определишь, пока Платон институт закончит, а тогда он их соберет вместе…
— Что ты говоришь, Дарина?
— Ты слушай… Пусть колхоз хлебом поможет моим сиротам, я артели все отдала… А сегодня пошли телеграмму Платону — я ведь просила его на каникулы приехать — не послушался. Денег хотел подработать побольше…
— Дядько Михей на «Волге» приехал! — крикнул с порога Васько. — Говорит, что будет катать всех на машине. Можно, мама?
— Да иди уж. И тебе, Нечипор, пора.
— Мы еще придем с Марией, — пообещал, прощаясь, Сноп. — А телеграмму я пошлю.