— За здоровье трактористов!
— Именно…
— За Нечипора Снопа!
— Именно…
— Чего ты припал к этой чарке?
— Жинка, ш-ша!
— Чтоб ты уже смолы напился!
— Жинка, ш-ш-ша…
— Видела сегодня Меланку, вот такое перед собой носит…
— От кого же это у нее?
— Наверное, от Коляды…
— Вот смеха будет, если в подоле принесет к Фросинье.
— Мне маслозавод что? Мне индустрию давай, и я покажу.
— Или предприятия.
— И предприятия давай… Я такой!
— И я…
— А мне, слышишь, Чапаев и говорит: «Гаврюша, погибаю… Ты спасайся, потому что и твоя жизнь дорогая… Говорит, передай привет нашим, слышишь, и своей жене Алене…» Так я, слышишь, на коня — и в отступление…
— Вот как оно было, значит.
— Говорит, слышишь, передай привет нашим и жене Алене…
— Любил я ее от весны до первого снега, а потом на меня что-то нашло… Иду домой, а меня к Параске заворачивает. Иду, а оно заворачивает, а оно заворачивает. За твое здоровье…
— А Стешка грустная сидит…
— Отгуляла свое…
— Говорят, Платону цветок бросила на прощанье.
— Да врут…
— Астру… Красную-красную…
— Ты пехоту не трожь! Вы что? Бабахнули — и покуривай, а мы на пузе — вперед.
— Без нас вы и гроша ломаного не стоили… Сказано, бог войны…
— А пехота — царица! А вы бабахнули — и покуривай, а мы на пузе — и вперед…
— Вчера домой проводил…
— Да ну?
— Взял за обе руки и держит, а меня будто иголками: коль-коль…
— Да ну?
— Я тебе, говорит, письмо напишу…
Хор:
Стешка поднялась из-за стола.
— Ты куда? — придержал ее за руку Дмитро.
— Душно… Я выйду…
Стешка вышла из хаты и встала под старым ветвистым кленом. Она сейчас желала только одного: чтобы не быть причастной к этой музыке, к этим песням и поздравлениям. Если бы случилось так, чтоб она вдруг проснулась или могла уйти отсюда и чтоб ее никто не искал. Поздно… И Платон не пришел на ее свадьбу… Для кого же она сыграла эту грустную комедию со своей свадьбой?
Стешка плакала, прислонившись щекой к шершавой коре клена, а дружки в хате выводили свадебную песню:
— Почему спряталась? — подошел к ней Дмитро. — Ты плачешь?
— Нет.
— Стешенька, не плачь, — обнял он Стешку, — у нас такой день сегодня, а ты… Вот разойдутся гости, и мы останемся вдвоем…
— Я не хочу! И в Сосенке не останусь! — В ее раскосых глазах гневно сверкнули искорки.
— А где же мы будем жить? — не на шутку перепугался Дмитро.
— Не знаю. Поедем в Косополье. А тут я не смогу…
— Почему? Скажи?
— Не хочу!
— Но я же на работе…
— Без тебя обойдутся…
В тесных сенях Стешку схватил за руку режиссер Лебедь.
— Я хочу сказать вам несколько слов.
Они вышли на крыльцо.
— Что вам надо? — не совсем вежливо спросила Стешка.
— Я хочу предложить вам сниматься в моей картине. Мне нужна героиня.
— Я еще не героиня.
— Вы не поняли. Мне нужна девушка на главную роль, — пояснил Лебедь, — и только вы должны сыграть ее. Я помогу вам, и вы станете знаменитой актрисой… Верьте мне. Вы должны учиться…
— Как же я поеду? — растерялась Стешка.
— Это не сегодня и не завтра, — поспешил успокоить Лебедь. — Я начну снимать фильм осенью, а вы мне будете нужны зимой, пока моя героиня вырастет. Я только хочу, чтобы вы дали мне согласие приехать по моему вызову.
— Напишите…
— И вы приедете?
— Напишите.
Лебедь поклонился и поцеловал Стешке руку. Поздним вечером колхозный газик отвез Стешку и Дмитра в Косополье…
33
Расследование «дела Мостового» шло широким фронтом.
Члены комиссии не вызывали на беседы Александра Ивановича. С ним разговаривал Бунчук. Перелистывая «дело», Петр Иосипович смотрел на него с сочувствием.
— Дело очень серьезное. Полагаю, вы знаете, о чем идет речь…
Мостовой усмехнулся.
— Не только я, Петр Иосипович, но и весь район.
— Мне очень неприятно, — продолжал Бунчук, — что так случилось, но мы не можем замолчать эту вашу интимную связь с несовершеннолетней студенткой…