— Съедутся скоро наши, — с нескрываемой радостью сказал комендант. — А что у тебя, Платон, слышно?
Они зашли в комнату, и Платон начал рассказывать обо всем: какая очередь была на станции технического обслуживания, что он делал, какие и откуда заезжали туристы. Выслушав полный отчет, Ерофей Пименович удалился, пообещав заглянуть позже. Уже из коридора, как бы между прочим, он сообщил:
— Да, там тебе звонила какая-то в восемнадцать пятнадцать.
— Звонила?!
— Угу. — Ерофею Пименовичу не понравился этот радостно-тревожный тон Платона. Вообще он не мог терпеть, когда в общежитие звонили посторонние люди, и издал приказ, согласно которому вахтеры могли позвать студента к телефону только тогда, когда просили из академии. Для Платона он сделал сегодня исключение.
Да, это звонила она, Наталка. Платон включил утюг, начал гладить брюки. Сколько дней прошло после того неприятного события в лесу? И теперь Платон, когда встречался с Наталкой, всегда вспоминал об этом.
В автоинспекции, куда милицейские патрули препроводили «Москвич», нервно ходил по комнате представительный полковник.
— Это она, — сказал полковник майору автоинспекции, увидев Наталку. А потом с укором — дочери: — Ты же знаешь, Наталка, чем все это могло кончиться для тебя?.. А вы, молодой человек, — это Платону, — должны были доставить больную девушку домой, а не везти в лес.
— Я сама его попросила, он не виноват, — заступилась Наталка.
— Товарищ Гайворон, — строго объявил майор, не слушая девушку, — за нарушение правил эксплуатации автотранспорта штрафую вас на сумму…
— Папа заплатит, — перебила майора Наталка.
— Нет, я сам, — Платон торопливо достал деньги и протянул майору. Тот выписал квитанцию и приказал: — Отнесите в бухгалтерию.
В бухгалтерии очередь. Платон ругал себя на чем свет стоит. Наконец заплатил деньги и выбежал на улицу.
— Мы вас отвезем домой, — услышал он голос Наталки. Она с отцом стояла возле «Москвича».
— Садитесь, — пригласил полковник, открыв дверцу машины, а затем подал руку: — Будем знакомы. Нарбутов Михаил Константинович.
— Гайворон Платон Андреевич.
— Вы извините мою дочь за всю эту историю. Понимаете, у нее больное сердце. Врачи запрещают даже ходить, а она отправляется в такие путешествия…
— Есть более интересные темы для разговора, — перебила Наталка отца.
— Как же можно, почти не зная машины, садиться за руль? — не успокаивался Нарбутов.
— Ты меня плохо учил, папа.
— Представляете себе мое состояние: я приехал с работы, не успел умыться, смотрю — нет ни машины, ни дочери…
— Мне хотелось поехать в лес…
Возле многоэтажного дома на бульваре полковник затормозил:
— Зайдемте к нам, поужинаем. Согласны?
— Вот хорошо, — обрадовалась Наталка.
…Возвращался он от Нарбутовых поздно. Простившись, Наталка пошла спать, а они с Михаилом Константиновичем еще долго сидели на балконе, увитом диким виноградом. Курили. Как-то незаметно для себя Платон рассказал Нарбутову о своей жизни, о матери, о селе и о встрече с Наталкой.
При воспоминании о Наталке лицо Нарбутова сделалось печальным.
— Она сама не знает, какое у нее больное сердце… Захворала еще в десятом классе… И вот уже четвертый год болеет. Возили по врачам, лежала несколько месяцев в клинике Амосова… Надо делать операцию… Но… может и не перенести. Врачи не гарантируют… Вот такая, Платон, беда у нас… Но о ее болезни в доме мы не говорим. Держимся с Ольгой. Вы заходите к нам… если будет желание.
— Приду…
На второй день, идя на работу, Платон решил, что к Наталке не пойдет: надо переждать несколько дней, а потом зайти будто случайно. И вообще надо сдерживать свои чувства, а то эти увлечения отрывают от учебы. Он должен забыть обо всем и взяться за науку. Работу на станции он бросит. На книжке в сберкассе уже есть немного денег. Купит Гале пальто, Ваську — ботинки, пошлет матери. Никаких девушек. Академия, лаборатория, общежитие, раз в неделю кино. Все.
Но чем ближе был конец работы, тем заметнее колебания Платона. А когда принял душ и переоделся, поймал себя на мысли, что, пока не начался учебный год, он может дать себе полную свободу. Что плохого в том, если он навестит больную девушку? И пошел на бульвар Леси Украинки.
Наталка увидела его еще с балкона:
— Платон! Принесите мне мороженого!
Платон побежал на площадь, купил мороженого, не дожидаясь лифта, взбежал на четвертый этаж.
— Зачем столько? — засмеялась Наталка. — Мне этого мороженого на неделю хватит!