— Ясно, — сам себе сказал Алексей. — Все ясно…
— Если ясно, так давайте обедать. — Мостовой начал раздвигать стол.
Обедали весело, хвалили Клаву, пили по очереди за здоровье всех, за любовь, за дружбу и за «Факел».
— Чтоб он горел ясно! — сказала Фросинка.
— Это будет зависеть от тех, кто будет на нем работать, — добавил Александр Иванович.
— Что это у вас там за «Факел»? — спросила Клава. — С самого утра слышу: «Факел», «Факел»…
— Комбинат в Сосенке строят, — ответил Мостовой.
— Нефть нашли?
— Нечто серьезнее.
— Саша, что за секреты?! — сказала Клава. — Я все понимаю и молчу… Наверное, нашли титан или уран… Если бы я тебе сказала, что иногда своим краном гружу в трюмы, то… Ты тоже знаешь что?.. Надо… Подцепишь такую штучку, кран сгибается… А что поделаешь? Надо…
— Когда вы собираетесь в Сосенку? — спросил Мостовой.
— Сегодня, — решила за всех Стеша.
— Я вам пришлю машину.
— Нет, Александр Иванович, — сказала Стеша, — мы поедем поездом. Только подумать: до Сосенки — поездом.
— Поездом! — поддержала Фросинка.
— Я могла б и машиной, но если вы хотите поехать рабочим, то и я с вами, — согласилась Клава.
— Тогда до встречи. У меня еще много дел. — Мостовой попрощался. — Мы с Галиной приедем завтра.
— Стеша, передай, пожалуйста, этот сверточек Ваську, — попросила Галина. — Рубаху ему купила.
…Несколько стареньких пассажирских вагонов стояло возле перрона — это и был поезд Косополье — Сосенка. Стеша побежала в кассу и постучала в окошко:
— На Сосенку когда отходит? Четыре билета, пожалуйста.
— Ох-хо-хо, — зевнул уже знакомый Стеше кассир. — Скажем…
— Скажем, скажем, усе скажем, — подхватила Стеша, и они рассмеялись.
Вагон был пустой — такое время: с базара сосенчане уже возвратились, а рабочим второй смены ехать еще было рано. Стеша и Фросинка стояли возле окна, отыскивая глазами знакомые приметы.
— А то что такое, Стеша?! — воскликнула Фросинка. — Когда я была, то этого не видела.
— Это насыпают плотину, — догадалась Стеша. — Море будет.
— Море? — подошла к окну Клава. — Каждый порядочный город должен иметь свое море.
— Какая красота! — восторгался Алексей. — Посмотрите, как вписываются в этот пейзаж краны и эта дамба. А какие высоты! Представляю их весенними, зелеными… А луга, Стеша, ты там пасла телят?
— Там.
— А ветряк! Нет, это очаровательно! Видите ветряк, девушки?
— Видим…
— Вот что надо снимать! — решил Алексей.
Поезд сбавил ход. Показались огромнейшие склады и маленькая станционная постройка.
— «Выдуб», — прочитала Стеша.
Они вышли из вагона, и Фросинка спросила:
— А куда мы пойдем?
— В самом деле, мы ж не договорились, — задумалась Стеша.
— Идемте к маме, — предложила Фросинка. — Или ты, Стеша… Я тебя понимаю, но все равно надо ж когда-то вам встретиться.
— Надо, Фросинка…
— Девушки, будьте мужчинами, — сказала Клава и отдала Алексею чемоданы.
Широкая дорога с бетонными брустверами для тротуаров на обочинах привела их в Выдуб. Собственно, в городе была только одна широкая улица с пятиэтажными домами, просторными дворами и хлипкими деревцами, посаженными осенью. В одном из домов был «Гастроном».
Приезжих обгоняли груженные блоками и кирпичом автомашины, звонили краны, перенося контейнеры; пели девушки, красившие стены огромного дома.
— Они здесь-таки работают, — сказала Клава. — Краны у них — то, что надо…
— А недавно здесь были поля, — мечтательно промолвила Стеша, — а там был лес…
— Вот наш дом. Двадцать восьмой. А квартира… шесть…
— Вот, уж пришли, будем швартоваться?
— Вы к кому? — поинтересовалась молодица в большом цветастом платке, прервав разговор с соседкой. Это была Ганна Кожухариха. Она сделала шаг к Стеше, бросила на землю какой-то сверток и ударила руками о полы кожуха. — Марта! Это же твоя Стешка!
— Мама!
Марта так и не сообразила, чей это был голос — Стеши или Фросинки…
Платон перечитывал автореферат своей диссертации, присланный ему с пометками профессора. Вот и закончен многолетний труд. Платон весьма критически относился к своей диссертации, ведь столько уже исписали бумаги ученые и не очень ученые мужи об организации труда в колхозах, о резервах дальнейшего развития хозяйства! И лежат эти труды балластом в библиотеках, никто их не читает, и пользы никакой. Платон прочитал немало так называемых научных работ. К сожалению, многие были просто разбухшими информациями; в них к общеизвестным теоретическим положениям притягивались конъюнктурные выводы, которые, в свою очередь, основывались на случайных фактах. Надо выступить против трав — пожалуйста. За кукурузу, горох? Просим…