— Я все понимаю, Саша, но ты и меня послушай. Если мы затопим наши луга, то чем скот будем кормить? Чем? У государства просить или у Турчина? Ты мне об этом скажи, а о том, что надо разводить как можно больше скота, я сам знаю… Вот был в городе — очередь за мясом, рабочие стоят, их жены… Душа болит. Без кормов я ничего не сделаю.
— А какой выход, товарищ ученый? Диссертации пишете, — усмехнулся Александр Иванович, — а на деле что?
— Если б уран не забрал у Сосенки две тысячи гектаров земли, то мы б вам показали, товарищ секретарь райкома…
— Верю, Платоша, верю, друже, но мы должны с тобой думать и про, уран… Да, да. Он тоже наш… как и хлеб.
— Это правда, Саша, — задумался Платон. — Только прикоснулись к этому урану на Выдубецких холмах, а он уже в самом деле наш, входит, в каждый дом, не минует никого… Наш. Планы колхоза — вверх тормашками, судьбы людские и те ломаются… Сноп обеими, руками врос в землю, умрет за это поле, а Юхим смеется, кромсает берега Русавки и ждет, когда будет море…
— А ты мне так и не сказал, что будешь делать, как председатель колхоза, на своих четырехстах гектарах? — Мостовой наклонился к Платону. — Отвечай.
— Я думаю об этом и уже советовался с Мазуром, с Макаром Подогретым, Кожухарем, Колядой. Надо реорганизовать хозяйство, специализировать. Огородина, картошка — одним словом, овощеводство. Сады. Больше ничего мы не потянем, — сказал Платон. — К сожалению, больше ничего. Мало земли, очень мало.
— Ну, скажи, Платон, а сколько тебе надо земли?
— Как сколько? — не понял Гайворон. — Хотел бы всю, но… Я должен уступить урану… Нам надо с ним дружить…
— А если реально, чтобы… дружить и к тому же земля была? Только не размахивайся на тысячи гектаров, — предупредил Александр Иванович.
— Ну… ну… хотя бы еще гектаров шестьсот, — решил Платон.
— Столько не обещаю, а четыреста под зерновые и сто — лугов, полагаю, Сосенке можно выделить.
— Ты что, чародей? Где ты их возьмешь? — Платон все еще воспринимал это как шутку. — А-а, понимаю. Турчин ошибся в расчетах, и теперь нам возвратят. Тогда дело другое.
— Турчин не ошибался еще ни разу… И, к сожалению, он тебе, Платон, не сможет вернуть ни гектара.
— Тогда ты, Саша, просто морочишь мне голову, ну тебя! — Платон махнул рукой.
— Нет, Платон, — серьезно промолвил Мостовой, — я говорю правду.
— Откуда же эта земля возьмется? Очень хотел бы я это знать!
— Платон, — Мостовой положил руку на колено Гайворона, — самая большая ошибка руководителя, малого или большого, состоит в том, что он думает, будто его… умственные способности возрастают пропорционально должностям, которые ему приходится занимать. Ну, это ты знаешь… Есть огромное число умных людей, прирожденных мудрых политиков и среди тех, кого у нас так примитивно и поверхностно кое-кто называет простыми. Меня лично это возмущает. Разве есть люди простые и непростые? Если он в осенние ночи по двенадцать часов сидит на тракторе или добывает уголь, то это — простой человек. А я, например, секретарь райкома партии, или какой-нибудь писатель, мы уже не простые… Ну, об этом не здесь надо говорить, а на высоких форумах… Так вот, мы с тобой ничего не сумели придумать, как Сосенке легче, без большой боли, подружиться с ураном, а п р о с т ы е люди нашли выход. Читай, — Мостовой протянул Платону письмо, отпечатанное на машинке.
«Центральному Комитету Коммунистической партии Украины.
Копия: Секретарю областного комитета партии
тов. Шаблею П. А.
Секретарю Косопольского райкома партии
тов. Мостовому А. И.
Заявление от члена КПСС Снопа Нечипора, беспартийных большевиков Кожухаря Михея и Чемериса Саввы, потомственных безземельных пролетариев и организаторов колхоза «Родное поле» села Сосенки Косопольского района.
Дорогие товарищи! Мы получили от нашего правительства письмо с просьбой к нам, колхозникам, чтобы мы отдали свою землю для строительства объекта «Факел». Мы знаем, что это надо сделать для того, чтобы наше государство было еще более крепким и чтоб все мы стояли неприступной стеной против всего империализма. Потому, что нам надо строить светлое будущее всего человечества — коммунизм, как учил и учит нас товарищ Ленин.
Пишем вам правду, что на первом собрании мы такого решения не приняли, так как никто ничего не знал. Товарищ уполномоченный из области начал нас пугать тем, что будет переселение сосенского народа в Крым и в Казахстан. Мы, как сознательные коммунисты и беспартийные большевики, в это не поверили, но некоторая трудящаяся масса начала сомневаться и расходиться по домам… Расходились еще и потому, что вышеупомянутый уполномоченный сказал, будто решение примут и без нас. На втором собрании, когда перед нами выступил Арсений Турчин и районные руководители, когда нам показали на планах, что оно будет, и когда мы своими глазами увидели, какие построят дома для тех, чьи усадьбы будут затоплены морем, — мы проголосовали за «Факел», хотя нам было очень жаль нашей земли, на которой выращивали хлеб еще наши прадеды, и мы, и дети наши. Наша Сосенка в последние годы давала народу столько хлеба и всякой продукции, что многие колхозники были награждены лично орденами и медалями, а одному человеку даже присвоили Героя Социалистического Труда.