— Тебе не холодно, Стеша? — Платон заметил, как она вздрогнула.
— Нет, Платон. Это я Галю вспомнила, как она там одна… Я тебе не сказала… Она так плакала, когда провожала меня…
— Будь ласка, — официантка поставила поднос и проворно налила рюмки.
— За твое здоровье, Стеша, — Платон поднял рюмку.
— И за твое, — Стеша попробовала вино, а потом выпила до дна.
К их столику подошел молодой парень в черном костюме, с бантиком вместо галстука.
— Разрешите вашу девочку пригласить к танцу, — обратился он к Платону и поклонился Стеше.
Стеша с удивлением посмотрела на Платона, а потом на парня.
— А я вас не знаю, — сказала она.
— М-мы познакомимся.
— Почему это я должна с вами знакомиться? Идите откуда пришли. — И Стеша обиженно отвернулась.
Парень возвратился к своему столику, и там его встретили диким смехом.
— Что, поймал?
— Один — ноль. Ставь коньяк.
— А девчонка что надо…
Платон увидел, что на Стешу обратили внимание многие. Но сама она не заметила этого, а если и заметила, то подумала, что люди удивляются, как эта девушка могла прийти сюда в стареньких сапожках…
Они выпили еще, Стеша раскраснелась, но не стала веселее. В своих мыслях она была сейчас далеко отсюда: завтра она приедет домой, и опять начнется все сначала — ферма, хата, молчаливый, будто замученный недолей, отец, с которым никто в селе не разговаривает… А Платон останется здесь…
— Галя больше ничего не передавала? — прервал Платон ее мысли.
— Из техникума ее исключили, так она…
В зеркало Платон видел свое отражение: обыкновенный пижон в галстучке, джемпер итальянский, рубаха японская…
— Идем отсюда, Стеша.
…Поднялся сильный ветер. Он рвал тучи, низко ползущие над городом, и вытряхивал из них густую морось. Платон крепче прижимал к себе руку Стеши, и она отвечала на пожатие его руки.
Возле Бессарабки Платона вдруг остановил полковник Нарбутов:
— Здравствуйте, Платон.
— Добрый вечер, Михаил Константинович… А это подруга моей сестры. — Платон поспешно отрекомендовал Стешу и показался себе в эту минуту очень жалким.
— Заходите попрощаться, — с нескрываемой грустью сказал полковник, — мы уезжаем.
— А-а, как… Наташа?
— Уже дома. — Полковник механически козырнул и пошел.
Стеша медленно освободила свою руку из руки Платона, и теперь они шли на расстоянии. Уже в вестибюле гостиницы она, будто между прочим, спросила:
— Это какая Наташа? Кто она?
— Девушка одна…
— Ты с ней гуляешь?
— Нет…
— Ты ее любишь?
Платон молчал.
— До свиданья. — Стешины сапожки застучали по лестнице.
…Дома его ожидала еще одна новость: Васько собирался ехать со Стешей домой. Вот в узелке его новые брюки и сорочка, ножик и дневник.
— Я только на праздник, а потом приеду… Галя будет рада… Или денег нет?
— Есть деньги… Добре, поедешь. — Платон завел будильник на четыре утра. Думал о том, что и он мог бы поехать вместе с Васьком в Сосенку, но Наташа… Куда они уезжают?
…На вокзале Васько долго прощался с братом, а Стеша стояла в стороне, подчеркнуто безразличная и недоступная…
После работы Платон, не заходя домой, сразу же поехал к Нарбутовым.
— Привет рабочему классу! — встретила его Наталка, словно они расстались только вчера. — Раздевайся, мой руки, и будем обедать.
— Я не голодный, Наташа.
— Тогда будем ждать, пока явится мой гусар с мамой. Как ты изменился! Похудел! Пережил много… Мне мама рассказывала… А почему ты не взял с собой брата?
— Он поехал в село к сестре… Как ты, Наташа?
— Порядок в танковых войсках! А ты чем занимаешься?
— Езжу на фургоне, вставляю трудящимся дверные замки.
— Я тоже хотела бы ездить на фургоне. — Наталка провела Платона в свою комнату. — Я никогда ничего не делала физически, и от этого, мне кажется, болят у меня руки… Мне хочется устать от работы… Я бы хотела носить камни.
— Тебе и так тяжело.
— Не надо об этом…
— Куда же вы переезжаете, Наташа?
— Отца переводят в Винницу… Мы с мамой привыкли — сегодня здесь, а завтра там… Кочевники…